Сильнее времени
Шрифт:
– Вряд ли. Это связано скорее с ячейкой.
– Позволь мне поехать с тобой!
– Нет, Николай. Не обессудь, но будь ты даже замотан в тряпьё, в тебе представителя высшего общества за версту учуешь. – Усмехнулся Гнездилов.
– Сейчас я поеду сам. Но ежели удастся что-то узнать об Анне, непременно расскажу тебе.
Николай вздохнул. Знал же, что, если Гнездилов что решил, не переубедить его.
– Располагайся пока, сейчас отправлю Гришку за снедью и вином. У меня и запасов-то никаких. – Александр Сергеевич развел руками.
Николай вернулся к делам насущным.
– Спасибо, выручил.
Гнездилов кивнул ободряюще и похлопал Николая по плечу.
– Пойду я, поспешать надобно. Скоро вернусь и всё объясню. А ты расскажешь, как так вышло, что из дома ушел.
С этими словами они расстались. Николай отправился вместе с лакеем, дабы разместиться в единственной свободной комнате на квартире сыщика, а Гнездилов, взяв пролетку, отправился на окраину города, на квартиру в доходном доме за Обводным каналом.
Глава 25. Неожиданная встреча
Санктъ-Петербургъ, Россійская Имперія, 1912г. отъ Р.Х.
Ася взволнованно ходила по комнате. Она собиралась предпринять еще одну попытку поговорить с Иваном, от разговора с которым ее настойчиво отговаривал дядя. Он сидел в той же комнате, в кресле у печки и упрашивал ее остаться. Ася противилась, не в силах понять, почему делать этого не стоит.
– Не стоит идти туда снова. Ты же сама говорила, что место то плохое и опасное. Уже вечереет, Асенька и время для визитов не подходящее.
– Дядя, я обернусь скоро. – Заверяла девушка. За годы, проведенные в будущем она привыкла жить своим умом и сейчас с трудом сдерживалась, чтобы не надерзить. – Ну почему ты против?
– Я так чувствую, душа моя. Ты же знаешь, я всегда ощущаю опасность.
– Ну что может случиться? Сыщик забыл про нас, Цыган где-то в будущем, я обещаю тебе быть осторожной. Пешком ходить нигде не буду, доеду и туда, и назад на извозчике.
– Ох, - Порфирий Георгиевич хрустнул пальцами. – Это никак невозможно. Я отвечаю за тебя перед отцом.
Асю вдруг осенило. Шальная мысль промелькнула в ее глазах, но кажется, дядюшка не успел того заметить.
– Хорошо, - недовольно, но уже спокойно сказала она. – Я не поеду.
– Ну вот и славно, - не веря своим ушам, обрадовался старик. – Знала бы ты, как я рад тому, что ты послушала своего старого тревожного родственника.
– Ну, дядя! – Улыбнулась Ася и подошла к креслу, наклонилась, обнимая концертмейстера. – Давай ужинать, да отдыхать. Завтра нам в дорогу, а это тебе не на Сапсане кататься.
Ася казалась легкой и веселой, улыбалась задорно, накрывая ужин в столовой. В голове же крутилась мысль – как устроить все так, чтобы получилось, как она задумала. План выходил простым и верным.
Когда их нехитрый ужин подошел к концу, а за окном уже было довольно темно, Ася прибрала посуду и, расцеловав дядюшку, ушла в свою комнату.
– Долго не сиди, а то так и уснешь в кресле. – Улыбнулась она.
Порфирий Георгиевич посидел еще немного в столовой, почитал газету и решил последовать совету племянницы. Поднявшись с насиженного места, он отправился почивать. Когда все звуки стихли, дверь в комнату Аси бесшумно отворилась и она, укутанная в простенький салоп с платком на голове прошмыгнула на черную лестницу и выскользнула из дома. Отойдя недалече от въездной арки, девушка взяла извозчика.
– К Обводному, - назвала она адрес и, проигнорировав подозрительный взгляд возницы, спряталась в коляске.
***
Гнездилов болтался у доходного дома довольно долго. Стемнело и Александр Сергеевич успел знатно замёрзнуть. Он изображал зеваку, который пялился в витрины лавки, что находилась в первом, полуподвальном этаже дома; читал газету; а когда стало совсем темно, укрылся в арке соседнего дома. Ворота ещё не закрывали, потому как на дворе хоть и был вечер, но время ещё было раннее - только возвращались со смен заводские. Люд здесь проживал в основном рабочий и атмосфера складывалась своеобразная.
Ни Ивана, ни Цыгана сыщик так и не заметил, но он привык к тому, что только терпение имеет значение. В конце концов, даже его женитьба на Натали, о которой уже было объявлено и к которой они готовились, когда-то казалась Гнездилову не более, чем фантазией. Александр Сергеевич умел ждать.
Погружённый в свои мысли, сыщик поначалу не обратил внимания на пролетку, остановившуюся у соседнего дома. Мало ли, кому понадобилось вызвать извозчика, подумал Гнездилов, но сама мысль эта показалась ему странной. Редко кто из местных жителей пользовался здесь извозом. Народ тутошний предпочитал ходить пешком и желательно в светлое время суток, ибо прогуливаться вечером в неблагополучном районе города было плохой идеей.
Прохожих на улице становилось все меньше, но пролетка так и стояла в ожидании чего-то. Это показалось Гнездилову интересным, и он стал следить не только за нужным домом, но и за экипажем. Страстно хотелось курить, но сыщик боролся с желанием затянуться папиросой из опасения быть замеченным. И как оказалось не зря.
Наконец, в отдалении появилась знакомая фигура Плута. Он решительным, размашистым шагом направлялся к квартире, на которой остановился. Гнездилов, весь сплошное напряжение, приготовился перейти улицу и попытаться задержать члена революционной ячейки. Он уже было собрался пойти к Ивану, как вдруг из стоящей пролетки показалась маленькая фигурка женщины, закутанная в платок и скромное пальтишко. Поначалу Гнездилов не понял, кто бы это мог быть, но вот фигурка добежала до опешившего Плута и вцепилась в рукав рабочей куртки парня. Платок соскользнул с волос и в свете газовых фонарей Александр Сергеевич вдруг признал в ней мадемуазель с розовыми волосами, которая когда-то вытаскивала Плута из полицейского участка. Кажется, эта девица и была настоящей племянницей графа Терепова, вспомнил сыщик.
Александр Сергеевич присвистнул и решил обождать с задержанием. Да и не видел особого смысла делать этого на улице - надо было брать с поличным, чтобы иметь на руках неопровержимые доказательства. А для этого надобно зайти следом за ним на квартиру. Желание задержать преступника, который уже когда-то был в его руках, завладело Гнездиловым, но лишь усилием воли он сдержался, послушал голос разума, твердивший, что на темной улице Плут может сбежать. Гнездилов вышел из арки и прошёл десяток шагов по улице, потом перешёл на нужную сторону и еле-еле пошёл назад в сторону парочки, старательно вслушиваясь в разговор.