Силовой вариант ч. 2
Шрифт:
— Про вторую категорию мы знаем, товарищ подследственный. Равно как и про то, что до недавнего времени вы являлись полковником ГРУ. Предают только свои, верно?
— Подследственный…. А с каких пор — подследственных бить модно, а?
— Умный самый? — внезапно окрысился следователь — чтоб ты знал. мразь, у меня сын здесь погиб! А у Юры — все друзья в зеленке остались. Из-за таких мразей как ты. Пацаны воюют, а ты, сука, с духами торгуешь, жизни в обмен на наркоту и доллары. Да дать
То-то и оно. Чтобы найти людей, готовых пытать своих — достаточно сказать, что перед ними предатель. А кто громче всех кричит — держи предателя?
— Что лыбишься, тварь продажная?
— Лапшу на уши… — полковник сплюнул прямо себе на грудь, чтобы удобнее было говорить — кому другому вешай. Чтобы меня арестовать, требуется согласие… начальника Главного разведывательного управления. А твои действия… товарищ следователь… можно расценить как попытку шпионажа…
— Шпионаж? В шпионаже вы как раз и обвиняетесь. Хотя — может, на измену родине переквалифицируем, это как многомудрое начальство решит. Влип ты, товарищ бывший полковник. Попал как кур в ощип.
— Лапшу не вешай — повторил полковник — ты же мне обвинение не предъявил, дятел. Какой я тебе подследственный…
— Предъявим. Всему свое время. Предъявим вам обвинение, не переживайте. Может, по эпизодам обвинения пройдемся, а?
Полковник хотел послать этого следака на три всем известные — но передумал. Может, и проговорится о чем.
— Давай… если смелый такой.
Следователь встал. Неспешно подошел к подследственному, и начал бить. Не так, конечно, как Юра — но чувствительно…
— Это тебе, сука, за улыбку твою, вражью. Все равно, мразь, под вышку пойдешь, а я хоть душу отведу. Эпизод первый, который тебе вменяется — террористический акт в аэропорту Баграм. Убийство генерала Аскерова.
— Не… ври. Я в Кандагаре был…
— А чего ж тебе сам не быть? Самый умный, да? Духовская группа — на тебя замыкалась! У них твои контакты нашли, не чьи-нибудь.
Если бы ему не было так плохо — полковник рассмеялся бы. Ему даже стало жаль этого маленького, озлобленного человечка, пытающего и допрашивающего его. Если бы он подумал головой — то мог бы сообразить, что эти координаты — очередная цель группы ликвидаторов, а не контакты резидента. Это только идиот — держит контакты резидента при себе.
— Это тебе… кто сказал?
— Ты про себя говори, вражина!
Предатель, точно. Это связано с разгромом точки на границе. Так вот он какой ход решил сделать. Не терял времени даром, не терял, вражина.
Как же мерзко все.
— Ну что, вражина?
Господи…
— Дурак ты… товарищ следователь. Меня незаконно… схватили — не сообразил?
— Отказываетесь, значит?
— Мне… признаваться не в чем, товарищ следователь. Ты военному прокурору то доложился? Под суд ведь пойдешь.
Следователь снова хотел подойти и ударить — но почему-то передумал. Видимо — решил сменить тактику.
— Значит, вы невиновны, так?
Цагоев… улыбнулся разбитыми губами
— Какой смысл… с тобой говорить… дураком… Тебя подставили, меня притащили ты и… мордуешь. Потом отвечать будешь. С тобой говорить не буду.
— Вы не переживайте… подследственный. Я… между прочим, самостоятельная процессуальная фигура.
Цагоев снова улыбнулся. Он раскачивал следователя… все таки он был повыше классом, и в таких играх толк знал.
— Ты мне форму допуска предъяви, фигура. И письмо из Москвы… от начальника ГРУ… генерала армии Ивашутина. Потом и говорить будем.
Следователь помолчал, собираясь с силами.
— В несознанку, значит. Ну, ладно. Вопрос второй — Кандагар и пограничная зона. Кто входил в вашу преступную группу.
— Какую… группу, нах…
Следователь вздохнул
— Преступную. Которая контрабандой наркотиков занималась. А потом — недобитые душки с той стороны попросили еще кое-кого перебросить через границу, так? Какое у них было задание? Кого они тут должны были убить?
— У них и спроси… что ты мне лепишь… фуфло.
— Спросим.
По неуверенности тона следователя, Цагоев понял — бандитов, которые были схвачены в Кандагаре в его руках нет. А вот это уже интересно. Где же тогда они? В чьих руках? МВД играет свою игру? Или следак его качает?
Думай, думай!
— Что вы переправляли через границу, Цагоев.
— В какую сторону?
— Даже так. Если в ту.
— Допуск. Тогда и говорить будем.
— А в эту?
— Платки люрексовые. Для жен офицерского состава.
Удивительно — но следователь это записал. Сам Цагоев сказал это на автомате. Он знал правила поведения при допросе — надо дать хоть что-нибудь, кроме правды. Запираться вглухую, изображать генерала Карбышева — очень глупо.
— Еще что?
— Золото, бриллианты.
Следователь положил карандаш.
— Все шутите. По вашим делам — ускоренный порядок рассмотрения.
— А вот это мне не ври. Не тридцать седьмой.
— Тридцать седьмой, говоришь. Не всех тогда повывели, ох не всех. Вопрос четвертый — планы вашей преступной группы. Явки, схроны с оружием. Что ты им успел передать. Если ответишь честно — трибунал зачтет.