Силы небесные, силы земные
Шрифт:
— Что? — испуганно спросил он. — Ты же не хочешь… Ты ведь не хочешь отменить наше обручение, нет?! Милая, нет?!
Он взял Лию за плечи, вглядываясь в ее глаза с надеждой.
— Нет, но… У меня никаких эмоций нет, понимаешь? Наверное, их тоже надо вспомнить? Заново почувствовать?
— Ты меня не любишь?!
— Я сейчас никого не люблю, Арс, ну, пойми. Я пустая оболочка.
— Меня пугают твои слова… — покачал он печально головой.
Скорбно повернулся, пошел к дверце, открыл ее, избегая Лииного взгляда. Затем обогнул машину, сел за
— Арс, но мои чувства вернутся, наверное… — неубедительно проговорила она, пристегивая ремень безопасности.
— У меня есть отличное вино, если хочешь, — произнес Арсений, когда они вошли в квартиру. Лицо его все не покидало печальное выражение. — Французское.
— Мерси боку. Я лучше себе кофе сварю. Только сначала в туалет!
Лия мыла руки в ванной, когда взгляд ее наткнулся на фрагмент знакомой упаковки. Она вытащила бутылочку из-за сонма других, теснившихся на полочке: «Реабилитация», ее любимый шампунь! Надо же, у них с Арсением схожие вкусы.
Посмотрев повнимательнее на полочку, она узнала и другие средства той же марки: мусс для ванны, гель для душа…
…Шампунь пенится, разноцветные шарики шипят, розовая пена пузырится на полу… У русалки нет ножек, у нее гладкий рыбий хвост, она скользит и бьется в пене, и не может встать… Не уйдешь, русалочка!
Последние фигурки «Тетриса» полетели на предельной скорости, бомбардируя ее мозг.
Лия прикрыла глаза, покачнувшись.
— …Что такое, милая? Тебе плохо? — Обеспокоенный ее отсутствием Арсений появился на пороге ванной.
— Голова немного закружилась. Сейчас пройдет, не страшно.
— Пойдем, тебе нужно сесть… — Он взял ее за руку, привел на кухню. — Может, воды?
— Нет, ничего, уже прошло… Я кофе себе сделаю. И, кстати, я голодна.
— Потому и голова закружилась!
Арсений кинулся к холодильнику, быстро соорудил бутерброды. Лия принялась есть, а он смотрел на нее с обожанием.
— А ты не голоден?
— Нет. Я, знаешь, долго могу обходиться без пищи, как зверь… Типа верблюд, — улыбнулся он. — Хотя съем вот этот, пожалуй, — он взял с тарелки самый маленький. — Это очень удобно, когда плотно занят делами: не нужно отвлекаться на еду…
Он взял бутылку, которая уже стояла на столе, ловко ввинтил штопор. Налил темного вина в бокал.
— Не передумала? — протянул он бокал ей.
— Спасибо, я кофе…
Лия не знала, как подступиться к разговору. А он был необходим, даже неизбежен: ей следовало разобраться в каких-то последних деталях, поместить последние фигурки «Тетриса» в свои ниши.
…Кофе уже был готов, а она все еще не представляла, с чего начать. А, будь что будет! — решила она и произнесла, возвращаясь к столу с чашкой:
— Я все вспомнила, Арс.
— Отлично. Так и должно было быть, — пожал он плечами.
— Вспомнила, как ты назвал меня «русалочкой».
— И что? Я же тебе утром сказал: ты была похожа на русалку, когда стояла в ванне с мокрыми воло…
— Нет.
Он опустил глаза и немного покраснел.
— Ну, — сурово поторопила она, — рассказывай! Почему ты хотел меня изнасиловать? У тебя какие-то проблемы с женщинами? Комплексы?
— В тот вечер я обдолбался… Извини, я очень, очень сожалею. В нашей среде…
— В какой?
— Молодой и богатой… Это принято. Практически на любой вечеринке гуляет наркота. Кокаин в основном. Мода такая. Я не любитель на самом деле, но иногда приходится ради установления деловых связей соответствовать нравам дорогих клубов.
— Ты был одет… Не помню, но как-то просто. Разве так в дорогие-модные клубы одеваются?
— Я — да. Мне нечего доказывать окружающим. Я красив и успешен. Могу себе позволить и драные джинсы. Тем более что они до сих пор в моде.
— А парик? Он входит в клубный прикид?
— Парик?
— Ты в ту ночь брюнетом был. Но если бы ты волосы покрасил, то до сих пор остались бы следы. Наголо ты их не брил, они у тебя довольно длинные. Так что парик на тебе был, Арс, парик. И усы с бородкой темные.
— Ах, это… — Он смутился.
— Зачем тебе маскарад понадобился?
— Там, в клубе, со мной флиртовала одна женщина…
— Лишь одна? — подняла брови Лия с усмешкой.
— Ладно, многие. Но с этой я флиртовал тоже. Она попросила меня побыть брюнетом. Сказала, что брюнеты ее больше возбуждают… — Он усмехнулся. — А у нас, извини, постель наклевывалась… Я и надел парик. Бородка у меня была, я ее тогда носил — для дамы и покрасил… С тех пор я парик, естественно, не надевал, но бородка-то осталась крашеная. Я и сбрил ее нафиг.
— Допустим… А как ты оказался в моем районе?
— Едва помню, если честно… Эта женщина хотела, чтобы мы поехали к ней… И мы сели в машину…
Ага, а живет она как раз на окраине, при этом тусуется в дорогом клубе, — заметила для себя Лия. Впрочем, она тут же внесла поправку: иные охотницы за мужьями готовы последние деньги вложить в поход в подобное заведение. Так что не факт, что Арсений лжет.
— А потом я отключился. Не надо мне было пить алкоголь вдобавок к кокаину… Очнулся на скамейке в твоем дворе. То ли эта женщина меня вытолкала из машины за бесполезностью, — он улыбнулся, — то ли я сам выбрался… Так или иначе, я очнулся, увидел тебя и пошел за тобой.
— И попытался меня изна…
Он поднял руки жестом «сдаюсь».
— Хватит, пожалуйста, хватит, Лийка! Мне жутко стыдно, я виноват, раскаиваюсь!
— Ты нападал на других женщин?
— Ты что?!. Лия, что за бред?! Мы с тобой столько времени дружили, ты меня отлично знаешь — как ты можешь думать обо мне столь плохо?!
Вот чего Лия бы не стала утверждать — это того, что она «отлично знает» Арсения. Однако до сих пор его рассказ был похож на правду. Во всяком случае, правдоподобен.