Син-Бин
Шрифт:
— С M&Ms все становится лучше. — Говорит она мне с укором. Ава съедает ложку, и когда она начинает улыбаться, я понимаю, что ей это нравится. — Ты рад игре?
— Да, но я не хочу об этом говорить. Только не в день игры. Считай это суеверием. — Заявляю я, она смотрит на меня, приподняв бровь. — У всех нас есть свои странные привычки, маленькая мисс «Я люблю судить других».
Ее рот открывается, а глаза округляются. Она хватает со стола салфетку и бросает ее мне в лицо.
— Я тебя не осуждаю.
— Я знаю, что не осуждаешь; я тебя дразню. —
— Например?
— Мы всегда можем посмотреть что-то новое или продолжить «Игру престолов». — На днях она сказала, что ненавидит меня, потому что я заставляю ее смотреть все серии с самого начала, а она хочет пропустить все до четвертого сезона. — Что скажешь?
— Я говорю, что тебе нравится мучить меня, Колтон. — Ава с улыбкой покачала головой. — Но ладно, пусть будет «Игра престолов». Джон Сноу и Дейенерис всегда будут моими фаворитами.
Прекрасное утро. Я воодушевлен игрой, предвкушая нашу победу и поражение Джефферсона.
Пока мне не звонит доктор Стюарт. Он спрашивает меня о моих планах навестить маму завтра. Он говорит, что она хочет поговорить со мной, и это невероятно важно.
— Ты в порядке? — Спрашивает Клэй во время перерыва перед третьим уроком.
Я качаю головой, дыша через ноздри. Взять себя в руки еще никогда не было так сложно. Я позволил своим заботам захлестнуть меня. Это выходит из-под контроля, даже если мы выигрываем.
— Я могу чем-нибудь помочь?
— Все в порядке. Спасибо. — Бормочу я, глотая воду.
Закрыв глаза, я представляю себе прекрасное лицо Авы.
Она — лесной пожар, вышедший из-под контроля, усиливающийся с каждым ударом сердца, с каждым вздохом.
Или она — маленький, но нежный костерок, проникающий в каждую косточку, укрывающий меня своим теплом.
Она хочет проводить со мной время, в то время как я ей совсем не нужен. Для кого-то это может показаться ерундой, но Ава помогла мне провести границу между тем, чтобы быть желанным, и тем, чтобы быть нужным. Это огромная разница, и у меня сердце щемит в груди, когда я понимаю, что она хочет, чтобы я был рядом с ней. А сейчас я предаю ее.
Бардак в моей голове мешает мне ясно мыслить, а ее бывший продолжает кататься по льду, как гребаная звезда.
— Это из-за бывшего Авы?
Клэй наклоняется ближе.
— Он тут ни при чем.
— Тогда что? Ты с ней поссорился?
— Ради всего святого, Роджерс. У нас все хорошо. — Шиплю я, вставая со скамейки, возвышаясь над своим лучшим другом. — Сегодня я получил кое-какие новости о маме, и это перевернуло мой день.
Клэй поджимает губы, видимо, решая, стоит ли ему злиться на меня за мою вспышку или нет. Я знаю этого ублюдка как свои пять пальцев, а он слишком любопытен для своего же блага.
— Как она? Есть ли шанс, что ей станет лучше?
Что
— Она в порядке. Как обычно.
Я поворачиваюсь к двери, пока тренер заставляет нас всех вернуться на лед. По крайней мере, вопросы Клэя сделали одно: я ни за что не позволю этому ублюдку Джефферсону сорваться с крючка. Я слишком взвинчен, чтобы вести себя хорошо.
— Кольт? — Я встречаю взгляд Клэя. Я только молюсь, чтобы он не усугубил мое положение… безуспешно. Он поднимает мои чувства на такой уровень, о котором я даже не подозревал. — Если я ничего не говорю, это не значит, что я не знаю. Я всегда любил миссис Ти и желаю ей только самого лучшего.
Он встает со скамейки и проходит мимо меня. Я застываю на месте. Никогда бы не подумал, что этот день окажется таким странным. Провал моих планов отомстить за Аву станет последним гвоздем в мой гроб. И, черт возьми, этого не произойдет.
Последний период проходит быстро. Мы ведем 3:1, поэтому играем от обороны, заранее планируя ходы и тактику, и это определенно срабатывает. Наши защитники выполняют свою работу на отлично, сражаясь в углах, делая чистые, четкие передачи и блокируя броски. Поддержка трибун — еще один игрок в нашу пользу.
Я слежу за Джефферсоном, как ястреб, и как только наконец вижу возможность, иду к нему, прохожу мимо тренера и получаю его одобрение. Осталось всего три минуты, но я хочу, чтобы мы забили. Это будет грандиозно, если я смогу это сделать, повалив его, вымазав нашу победу у него на лице.
Господи, пожалуйста, после такого утра я точно заслужил удачу.
Подбежав к Джефферсону, я легко выигрываю очный поединок и отправляю шайбу в сторону Бенсона. Попался. Я снова в игре, детка.
Сказать, что бывший Авы недоволен, значит сильно преуменьшить. Он надувает щеки и молча отползает от меня. Правда, чувак? Даже ни слова? Останавливаю его еще раз, выхватываю шайбу и передаю ее Муру. Я ненавижу этого парня, но сейчас он мой товарищ по команде, он мне нужен.
— Какого хрена тебе от меня надо? — Рычит Джефферсон, когда я проскальзываю мимо него.
— Заставить тебя заплатить за то, что ты сделал с Авой.
— Это была ее вина; она была так же пьяна, как и я. Ей не следовало предлагать кататься вместе.
— Так легко свалить вину на девушку, вместо того чтобы признать, что ты был трусом. Неужели так трудно было вызвать скорую?
Я следую за ним, не отрывая глаз от игры. Если все пойдет как надо, у нас будет шанс забить еще раз.
— Я был пьян в стельку, и это могло поставить под угрозу мою карьеру.