«Синано» - потопление японского секретного суперавианосца
Шрифт:
Энсин Ясуда тщательно нанес поступившие данные на карту. Сообщение чрезвычайно важное для «Синано»: обнаруженная подлодка рыскала поблизости от маршрута, выбранного кэптеном Абэ. Он вспомнил, что эти сведения были темой тайного разговора между командиром и старшим помощником кэптеном Миками, который как раз стоял теперь позади молодого офицера и штурмана Накамуры.
Присутствие кэптена Миками нисколько не смущало энсина Ясуду, обаятельного и удивительно выдержанного молодого офицера. Он закончил военно-морское училище весной 1944 года.
Поскольку он был самым способным курсантом на своем курсе,
За последние несколько месяцев между командиром и энсином Ясудой установились особые, доверительные отношения. В сущности, командир принял роль наставника молодого офицера. Это делалось сдержанно и благоразумно, чтобы избежать проявления фаворитизма и не раздражать других офицеров. Но тем не менее, когда обстоятельства позволяли, кэптен Абэ сообщал Ясуде некоторые особые сведения, дабы помочь ему в выполнении своих обязанностей. Иногда кэптен говорил ему нечто такое, что приоткрывало его скрытный характер. Наверное, никто из офицеров авианосца не имел и малейшего представления о том, что их командир любит древнюю японскую литературу. Это открытие энсина удивило. Кто бы такое подумал о старике? Он выглядел таким холодным и отчужденным, столько самурайского было в его манере держаться и говорить. Ему, наконец, достаточно было поднять брови, выказывая свое неудовольствие офицерам, чтобы им стало не по себе.
У кэптена Абэ была репутация жесткого человека: с застывшим каменным лицом, он казался непреклонным и неумолимым. Профессионал до мозга костей, он был безгранично предан своей родине. Никому не приходило в голову попытаться увидеть простые человеческие черты за его суровой внешностью. Однако энсин Ясуда хорошо запомнил один случай, когда они с кэптеном Абэ возвращались с совещания в штабе. Подойдя к «Синано», стоявшему тогда еще в сухом доке, кэптен остановился на конце пирса и стал пристально всматриваться вдаль. Хотя лицо его, по обыкновению, было подобно маске, теперь на него легла тень печали.
И тут, как будто он был один на всей судоверфи, кэптен Абэ сказал вслух:
– Временами мир бывает таким жестоким. Так много прекрасного и так много холодного и равнодушного… - Он повернулся к энсину, лицо его смягчилось.
– А что вы думаете по этому поводу, энсин Ясуда?
– Я думаю, что должен согласиться с вами, сэр. Мне кажется, что в ваших мыслях звучат слова поэта Тойохико Кагавы. Он мог передать состояние души человека несколькими удачными словами.
– Вам знакома поэзия Кагавы, энсин Ясуда?
– Только немного, сэр. Я знаю, что он поэт бедных и угнетенных. Один из многих поэтов, принявших христианство. Может быть, лучших в Японии…
– Отлично, энсин Ясуда. А какие строчки из его поэзии вспоминаются вам в такие минуты, как сейчас?
Молодой офицер был захвачен врасплох. Словно профессор училища задал ему вопрос, на который он не был готов отвечать. Слабая улыбка пробежала по его лицу.
– Боюсь, сэр, что я не так хорошо знаю поэзию Кагавы. Но тем не менее я помню несколько строчек о волнах, тихо бегущих, о моряках,
– Вот, пожалуй, и все мои познания, сэр.
Кэптен Абэ отвернулся, кивнув в знак согласия. Прошло несколько минут в молчании.
А теперь, находясь на корабле и глядя на часы, помещенные на мостике рядом с портретом императора, энсин Ясуда заметил, что было почти 22.45. Он чувствовал легкую усталость, но в то же время и удовлетворение оттого, что «Синано» беспрепятственно следует своим курсом. Меньше чем через 12 часов он будет находиться в безопасности в проливах Внутреннего моря.
Ровно в 22.45 послышался телефонный звонок с сигнального мостика. Энсин Ясуда слегка напрягся. Кэптен Миками схватил телефонную трубку до того, как до нее дотянулся кэптен Накамура. Кэптен Абэ повернулся к старшему помощнику.
– Старший группы сигнальщиков, сэр, - доложил кэптен Миками.
– Обнаружен неопознанный предмет справа по курсу авианосца.
Штурман Накамура, связист Араки и энсин Ясуда быстро подошли к краю мостика и присоединились к кэптену Абэ, который пристально всматривался вправо, где был обнаружен какой-то предмет. Старшина Койти Умеда находился рядом с ним. Кэптен Миками по телефону объявил боевую тревогу артиллерийским батареям «Синано».
– Да, я вижу, - сказал кэптен Абэ.
– Справа. Возможно, расстояние восемь-девять миль. Видите?
Почти одновременно все офицеры ответили, что они тоже видят в свои бинокли какой-то предмет.
– Похоже, что это небольшой корабль, сэр, - сказал штурман.
– Быстро наверх, на сигнальный мостик!
– приказал кэптен Абэ.
В порядке, соответствовавшем их рангам, они поспешили за кэптеном Абэ на сигнальный мостик, который находился палубой выше. Старший группы сигнальщиков поприветствовал прибывшего командира и показал направление, где был обнаружен предмет.
Кэптен Абэ и сопровождавшие его офицеры снова направили свои бинокли на темные бесформенные контуры на расстоянии в несколько миль. Офицеры представляли собой довольно живописную картину, когда они неподвижно стояли вдоль лееров, рассматривая предмет и пытаясь опознать его.
– Я думаю, что это, видимо, подводная лодка, сэр, - отважился сказать энсин Ясуда.
– Своими контурами предмет похож на нее.
Кэптен Абэ жестом подозвал старшину Умеда к себе:
– Запросите ее, Умеда. Посмотрим, что она ответит.
Без лишних движений сигнальщик направил свой семафор в темноту и стал быстро передавать сигналы.
Кэптен, офицеры и сигнальщики молча ожидали закодированного сигнала-ответа. Но он не последовал.
– Попытайтесь еще раз, - приказал кэптен Абэ.
И снова сигнальщик стал посылать световые сигналы. И снова никакого ответа.
– Будем ли мы открывать огонь, сэр?
– спросил связист.
– Огня не открывать!
– скомандовал кэптен Абэ.
– Наш выстрел только подтвердит, что мы идем на большом корабле. Возможно, нас и не заметили.
Молчание снова установилось на сигнальном мостике. «Синано», рассекая волны океана, следовал курсом, на котором он через 20 минут сблизится с неизвестным объектом и будет находиться от него на расстоянии около трех миль.