Синдзи-кун. Тетралогия
Шрифт:
В беседке неподалеку сидели все мои девчонки и пили чай. Что ж время завтракать.
— Доброе утро, красавицы! — поздоровался я, присаживаясь за стол. Ответом мне было молчание. Никто не смотрел мне в глаза. Читосе сидела как на иголках, пряча взгляд, Майко закинула руки за голову и смотрела вверх. Акира повернулась ко мне и слегка поклонилась. Официально так. Хм, странно. Обидел я их чем вчера, что ли? Быстро пробежался памятью по событиям вчерашнего вечера — таки нет, все было по доброй воле, в здравом уме и твердом рассудке, хорошо, в случае с Акирой — возможно не совсем. Но она у нас малокапельная и сама должна понимать. В конце концов я даже дважды спросил у нее «ты
Но что-то определённо не так. Где-то я опять поломал Великий Японский Культурный Код. Ладно, пришла пора спросить об этом. Как там — японским языком и через рот. Намеков я не понимаю, мысли читать не умею, значит пока только так.
— Девушки. — сказал я: — дорогие мои. Что случилось, кто во всем этом виноват и что делать?
— Син. — подняла голову Акира: — нам нужно поговорить. Серьезно.
— Да я так и понял. — кивнул я: — давайте говорить.
— А… черт. Даже не знаю с чего начать. — взъерошила волосы Акира.
— У нее парень есть. — буркнула с места Майко.
— Что?
— И она — не лесбиянка. Ей даже Майко не особо нравится. — выдавила из себя Читосе и покраснела.
— Погодите… о чем это вы? — не понял я. Ну есть у Акиры парень и что тут? Я так понял, здесь в Японии к этому относятся легче, чем у меня на родине — тут просто обычно так и говорят — «у меня, мол есть парень» при этом имеется в виду — «просто секс, и ты даже не рассчитывай, что у нас будут серьезные отношения», причем в половине случаев это кокетство, призванное повысить акции девушки. Потому что девушка без парня в определенном возрасте это как-то неприлично. Так что иногда ее парень даже и не знает что он — ее парень. Это как с воображаемыми друзьями. Впрочем, зная Акиру, — у нее действительно есть парень. И он действительно хорош — плохого Акира бы и держать не стала. Хорошо, у нее есть парень и она не любит девушек, даже Майко ей не нравится, так чего ж она вчера… нехорошее предчувствие вдруг прошибло меня от макушки до пят и стадо мурашек пробежало по спине и рукам.
— Погодите… — пробормотал я: — быть не может! Это… это неправда же, да? — я посмотрел в их лица, ища ответ. Акира опустила голову, Читосе отвернулась и только Майко выдержала мой взгляд.
— Я вчера поняла. — сказала она: — хотела тебя во сне придушить. Было бы быстро и даже не больно. Но рука не поднялась. Да и … ты же говоришь, что надо через рот разговаривать, а потом уже действовать, так мы вот… собрались чтобы обсудить.
— Ох ты ж боже мой… — в голове галопом неслись мысли, сбиваясь в табун и наворачивая круги. Кровь. Это точно кровь, у меня нет других способностей. Кровь, больше крови Богу Крови. Арргх.
— Стоп. — поднимаю руку я: — вы ж не думаете, что я специально, я бы никогда…
— Не думаем. — криво усмехается Майко: — я бы думала, я бы Зажигалку вчера ночью не остановила. — на мой вопросительный взгляд она развела руками в стороны, копируя жест Акиры во время призыва Инферно и губами произнесла — бум!
— Млять… — потрясенно сказал я и посмотрел на гостевой домик совершенно другими глазами. Деревянные стропила. Бамбуковые перегородки и рисовая бумага. Инферно. Перед глазами встал ревущий столб пламени из моих воспоминаний и Акира, разводящая руками. Но почему? Да, моя кровь могла послужить как афродизиак, возбудить и раздвинуть границы, но честно говоря, иногда и алкоголь дает такой же эффект, это не повод убивать самогонщика… или? Я вспомнил шуточку Майко про мага-менталиста и все встало на свои места. Свобода воли. Вот оно что. Я взглянул на свои руки. Кровь пульсировала
— У нас есть доказательства этой теории? — спросил я: — я не оправдываюсь, нет. Мне надо понять.
— Пока нет. Кроме того, что поведение у всех — Акира обвела взглядом присутствующих: — явно нетипичное.
— У меня вот вчера рука не поднялась тебя придушить. — пожаловалась Майко: — обычно такого не случается.
— Хорошо. Жаль, что не поднялась, конечно, но хорошо. — мельком мелькнула мысль, что будь Майко порешительней — и возможно утро этого дня я бы уже встречал в другом мире. Или в преисподней.
— Я… я кстати, тоже не лесбиянка. — сказала Читосе: — а после того … случая — у меня совсем влечения не было, понимаете? Я думала, может это потому, что Син — он младше меня и у меня материнский инстинкт какой-то, понимаете? Я вообще не думала что у меня когда-то снова получится, ну с мужчиной быть. А девушки меня не привлекают… то есть не привлекали. Раньше. А теперь… — она вздохнула.
— Мне то все равно. — сказала Майко: — мужчина, женщина, девушка, или старик. Как говорил Миямото Мусаси, воин вышедший на путь секса — даже если сам Будда встанет на твоем пути — трахни его!
— Майко, там немного о другом речь. — мягко поправила ее Акира. Майко только рукой отмахнулась.
— Но вот так вот, как вчера… даже у меня «модус операнди» немного в сторону ушел. Не, Син, взгляни фактам в лицо — ты со своей кровушкой нас вчера всех изнасиловал. Это как подсыпать девушкам в чай возбуждающее, чтобы воспользоваться их состоянием. — Майко достала пачку сигарет, ловко, щелчком пальца, выбила одну и кинула пачку Акире. Акира поймала пачку в воздухе, достала сигарету, передала пачку Читосе. Зажгла небольшой огонек на кончике пальцев. Все закурили. Надо же, подумал я Читосе курит. Хотя от таких вот новостей и я сейчас закурю.
— Простите меня. — оправдываться смысла не было. Да не знал и что? Незнание не освобождает от ответственности. Кроме того, мог бы и подумать. Головой пошевелить и понять, что вот не бывает такого, чтобы три (три!) красивых девушки, нет даже три красивых женщины сразу вот на тебя в душе и набросились, хотя ничего не предвещало. Такое только в хентай манге для озабоченных подростков бывает. Или в немецком кино про сантехников. Там приходят в дом и сразу — «Йа, йа, дас ист фантастиш!».
И шуточки Майкины не в счет, она ж троллила меня, поддевала, ежу понятно, что не собиралась она мелкого пацана, еще школьника по серьезному соблазнять. Ну, ладно — Майко могла. Она — могла. Но остальные? И, потом, я же знаю, как все было бы, даже если бы я был подходящим объектом для этого соблазнения. Майко бы договорилась с остальными и нас бы просто оставили одних где-нибудь ближе к ночи. На полчаса. Но вот так, чтобы все втроем в душ вломились… тут-то ты и должен был заорать — Полундра!
Но нет, приятно испытывать иллюзии что ты — царь и бог и вообще настолько яркая личность и индивидуальность, что все вокруг прямо сами хотят тебя, вот прямо «Син, я хочу от тебя ребенка!» и «возьми меня здесь и сейчас!».
Я встал, подоткнул кимоно вокруг колен и не спеша, понимая груз ответственности, пал в догэдза.
— Простите меня. Я не знал. Приношу свои извинения за то, что позволил своей самонадеянности и безалаберности навредить вам. — я упер лоб в деревянный настил беседки. Тишина. Где-то далеко стрекочет цикада, денек будет теплый. Я сижу в догэдза и думаю, что если меня сейчас не простят, то в моей этой жизни будет на трех друзей меньше. А друзей много не бывает.