Синее железо

Качаев Юрий Григорьевич

«Может быть, он приходил, испугавшись расправы? Ведь он понял, что Артай узнал его, — мелькнула вдруг нехорошая догадка, но асо тут же отбросил ее: — Угабар переступил через свою гордость не потому. Трусом его не назовешь».

Укладываясь спать, Ант обдумывал завтрашний разговор с «оком шаньюя», когда снова придется толковать об охране каравана. Он не мог знать, что в это время Этрук с десятком воинов и полусотней заводных коней скачет к открывшимся перевалам, а на рассвете выпустит крючконосую птицу, гортанный клекот которой поднимет в седло воровскую

овчинную степь.

Глава 12

Земля, подвянув, курилась прозрачным паром. От темна и до темна в полях пестрели праздничные одежды земледельцев: уж так было заведено, что на весеннюю пахоту динлины всегда выходили в обновках.

Узкие, окованные железом сохи вспарывали податливую землю, отваливая пласты на одну сторону, Ровные борозды лоснились под солнцем, словно смазанные жиром. Курлыкали, прочищая горло, арыки, галдели скворцы; терпко пахло перепревшим навозом и дымом костров из прошлогодней соломы.

Каждое поле перепахивалось дважды. Прокладывая борозду по третьему разу, земледелец приделывал к сохе ящик с зерном. Из ящика через тонкую камышовую дудку семена ручейком поливали гребень борозды и тут же засыпались землей.

К концу дня рубаха сеятеля скрипела от высохшей соли, и казалось, что скрипят натруженные кости. Но, засыпая, усталый человек видел высокие, по грудь, хлеба, слышал переливный шорох тугих колосьев, и тогда по лицу его, как отблеск дальней зарницы, скользила улыбка.

Совсем другие сны снились по ночам Анту Бельгутаю. В его памяти всплывали видения разоренных деревень и груды мертвых тел под слоем летучего пепла. Храпящие кони, приплясывая на зеленях, роняли с удил розовую пену, и в высоком, безмятежном небе кружились стервятники.

«Все это скоро повторится», — думал асо, просыпаясь в темноте и стряхивая наваждение. В душе он был уверен, что его соплеменники напрасно поливают землю потом, собрать урожай все равно не придется. Но работа отвлекала людей от тяжких дум, и асо не мешал им надеяться.

Артай уже с неделю пропадал в лесных кузницах, которые безостановочно дымили всю долгую зиму. Анаур с сыновьями отправился к бома, чтобы там на золото, предназначавшееся шаньюю, закупить верховых лошадей. (Караван, отбитый Угабаром, асо так и не отдал хунну. Это не имело смысла. Даже получив дань где-нибудь по дороге к Саянам, шаньюй уже не повернет войско назад: с таким же успехом можно пытаться остановить нашествие саранчи или снежную лавину в горах.)

С немногочисленной дружиной асо выехал к перевалам, где было выставлено охранение из охотников, хорошо знавших горы. Здесь проходила единственная дорога, по которой могла пройти конница.

Кто поведет ее? Сам шаньюй или наследник Тилан? А может быть, Ильменгир? «Помни, мальчик, участь динлинов отныне в твоих руках. Постарайся удержать их от безрассудного бунта против шаньюя» — эти слова гудухэу вспоминались теперь все чаще, и Ант спрашивал себя, вправе ли он решать судьбу народа, ставить его под угрозу полного истребления. Ведь есть же надежный, совсем

безопасный выход, асо: твои отборные воины вольются в Орду и станут людьми без родины, как Ой — Барс, как Ли Лин. Окровавленными мечами они будут шарить в чужих домах и первыми набивать брюхо чужой бараниной, как это делают телохранители шаньюя — кимаки; динлинские девушки смогут выходить замуж за кого угодно, но только не за своего соплеменника, ибо таков закон шаньюя; через два поколения дети забудут родной язык, а ты, асо? На советах великих каганов ты будешь ловить каждое движение шаньюя и угадывать, чего он хочет…

Тропа поднималась все круче, выбираясь в горную тундру. Черно-зеленые, коричневые и малиновые мшаники переплетались друг с другом, как узоры диковинного ковра, и по ним бродили сокжои[95]. В одном из распадков всадники спугнули медведя. Широким махом он пошел вверх по сопке, на склонах которой еще держались сугробы. Медведь был необычной светло — желтой окраски. Попадая на снежные пятна, он почти сливался с ними.

Передовой отряд охранения под началом Сульхора расположился на известняковой круче, заросшей кривым и приземистым березняком. Здесь, у самой подошвы скалы, по ущелью, и проходила дорога в глубь страны.

Ант застал людей Сульхора за работой: они перетаскивали к обрыву громадную каменную глыбу. На самом краю кручи из таких же глыб уже было сложено до десятка пирамид с тем расчетом, чтобы они могли обрушиться в ущелье при одном движении бревна, подведенного снизу. Такие ловушки были устроены вдоль всего ущелья. Ант приказал также сжечь все подвесные мосты и переправы.

Он надеялся, что эти помехи задержат вторжение кочевников дня на три, на четыре и динлины успеют укрыть в лесах стада и домашний скарб. Для женщин с детьми в глухих, уремных местах сейчас рубились просторные избы, и тайные тропы к ним знали только верные люди из рода асо, рыбаки и зверобои.

Ант спешился и, подходя к Сульхору, заговорил:

— Вижу, что не ошибся, послав тебя сюда. Кто бы еще справился с такой работой? Разве что горные духи…

От похвалы великан покраснел до самых ушей.

— Старались, асо, — прогудел он. — Славных шишек набьют себе хунну, коли сунутся.

–  Не проглядите. По ночам чаще меняйте дозорных. Передовые сотни у них любят приходить в темноте и без лишнего шума. Как у вас с едой?

— Мяса много, даже впрок коптим. А хлеб уже кончился, асо.

— Муки мы привезли. Можете разобрать вьюки.

Воины бросились развьючивать лошадей, а Сульхор провел Анта в большую пещеру с довольно высокими сводами. Посредине пещеры был сооружен очаг. В нем вместо поленьев горели раскаленные камни. Целая груда их масляно блестела в углу.

— Носим издалека, — перехватив взгляд асо, сказал Сульхор и пояснил: — От них меньше дыму.

Ант кивнул, продолжая оглядывать пещеру. На полу лежали шкуры горных козлов (они служили постелями), с потолка свешивались граненые каменные сосульки; в них дрожали, переливаясь, ало-синие высверки огня.