Синева небес
Шрифт:
— Ну, при твоей работе это понятно, — сказала Юкико, открывая тостер и вынимая поджаренный хлеб. — Полицейский очень хвалил кофе, Томо-тян.
— Да? Ну, что же, может быть, имеет смысл после выхода на пенсию открыть свою кофейню, — впервые за все это время смягчилась Томоко.
Еще один сыщик из полицейского управления Миуры тоже вел утреннюю беседу — в другом месте.
Он выяснял маршрут передвижения Фудзио в тот самый вечер. Сначала детектив отправился в Садзиму, где
Естественно, что в столь ранний час кафе «Яманака» было закрыто. Но для полицейского день выдался удачным, потому что за приоткрытой дверью хибары мелькнула фигура пожилой женщины в неопрятном махровом халате. Как показалось полицейскому, она собралась выйти за газетой, тем более, что и время для этого было как раз подходящее. Но женщина остановилась на пороге, видимо, просто наслаждаясь свежим воздухом.
— Здравствуйте, бабушка! Извините, что побеспокоил так рано, — сказал полицейский, предъявляя свое удостоверение и доставая блокнот.
— Вы полицейский?
— Я из полицейского управления Миуры. Слышали, наверное.
— Да, я к вам обращалась, когда у нас украли мотоцикл. Старушка подозрительно оглядела полицейского.
— Я приехал задать вам кое-какие вопросы. Старуха молчала.
— Позавчера кафе работало как обычно?
— Да.
— Один человек утверждает, что припарковал здесь машину и, не заходя в кафе, купил сок в автомате у входа. Я хочу расспросить вас о нем.
— А зачем это вам?
— Вы не запомнили его лица?
Полицейский поднес фотографию Фудзио Уно прямо к носу старухи, но та рассеянно подняла глаза.
— Как я могу узнать человека, который даже не заходил в кафе?
— Да, конечно, — согласился полицейский. — Ну, а собака здесь есть?
— Да, был кобель.
— Была? А сейчас нет?
— На прошлой неделе издох. Мне теперь легче жить будет. Сколько лет у меня жил, а все равно рычал, как меня увидит. Мерзкая была псина.
— Правда? То есть позавчера ее здесь быть не могло. Так ведь?
— Да уж, конечно. Я хотела, чтобы его прямо тут закопали. Но сын сказал, что это нарушение закона, поехал в мэрию, заплатил им, не знаю, правда, сколько, — и они забрали эту дохлятину.
— Не очень-то вы жалуете собак, а? — спросил полицейский, явно развеселившись от такого непредвиденного поворота событий.
— Вовсе нет. Я терпеть не могла именно этого пса. Он только на меня зубы скалил, а на незнакомых людей даже не рычал. А ведь огромный был.
— Большой, говорите, пес?
— Да. А еще пожрать горазд был.
Потом вышел старший сын старухи — хозяин кафе «Яманака», и полицейский задал ему те же вопросы. Тот подтвердил, что пес издох недели две назад. Старуха казалась вполне вменяемой. Но иногда показания свидетелей вызывают сомнения.
Пес прожил в этом доме двенадцать лет. Сейчас собаки живут и до пятнадцати, и до двадцати лет, так что нельзя сказать, что псина был так уж стара. Но перед смертью пес сильно исхудал, потерял аппетит, хотя прежде отличался прожорливостью, стал вялым, глаза у него слезились.
Хозяева собирались отвезти его к ветеринару и усыпить, но опоздали. Утром хозяин заглянул в конуру и увидел, что пес издох. Это стало поводом для разговора в кругу семьи, что и помогло хозяину вспомнить точную дату гибели псины — прошло ровно одиннадцать дней.
— А где пес обычно бывал днем? — спросил полицейский.
— Где?…
У хозяина было такое выражение, словно он впервые задумался об этом.
— Обычно спал прямо на дороге. Помнится, машины его частенько вынуждены были объезжать.
Дорога здесь узкая, к тому же ширина ее везде разная. Перед кафе «Яманака» она расширялась. Рядом молельня, посвященная святому Досодзину — хранителю путешественников. Там-то пес и облюбовал себе лежбище.
— Пока был жив, никто им не интересовался, а как околел, все только и спрашивают, что с Медведем сталось?
— Это у него кличка такая была, Медведь?
— Нет, кличка у него была Коро, но люди об этом не знали и называли Медведем. В последнее время мы в семье тоже его так стали называть. Как ни назови, все одно хвостом вилял.
— Ну, еще раз извините, что побеспокоил вас так рано.
Все, что рассказал Фудзио Уно о спавшей перед кафе собаке, оказалось ложью.
Сразу после этого детектив отправился в Митохаму. Там у него проживал родственник, так что поездка обещала быть приятной. Муж двоюродной сестры полицейского, звали его Нобору Танака, был хозяином рыбного магазина «Вся рыба», стоявшего на пляже.
— Я хочу тебя кое о чем спросить, — сказал полицейский, переходя прямо к делу.
— Да ладно, заходи, поешь сначала.
Нобору уже сидел перед включенным телевизором в залитой лучами утреннего света комнате в глубине магазина и завтракал.
— Заходи-заходи. Он ведь может разговаривать только за едой, — сказала полицейскому его двоюродная сестра Тацуэ.
— Ну, ладно, позавтракаю с вами, — сказал полицейский, вдыхая ароматы пищи, проникавшие через дверь кухни.
— У нас сегодня только соевый суп с дайконом и вареный окунь.
— Замечательно! Когда я ем твой соевый суп, то забываю обо всем на свете, — сказал полицейский, смакуя суп, сваренный на рыбном бульон. В его гуще плавали большие куски дайкона.