Синие стрекозы Вавилона
Шрифт:
Общее воодушевление владело всеми теперь, когда победа была так близка, что ее можно разглядеть уже без всяких приборов дальнего видения.
Пророк Нура, прознав про то, что Кудурру переменил решение свое и поддержал осаждающих, послал на помощь Деру другую автоколонну из глубины страны Элам. И еще часть воинскую, в Ашшуре завербованную.
Однако всадники Шеллиби были повсюду и выведали они, что движется еще одна автоколонна на помощь осажденным. И решили атаковать ее на марше, что и было исполнено.
Однако ашшурские наемники уже изучили тактику штабс-капитана Шеллиби
Ничего не зная о том, храбро атаковали конники Шеллиби одну из колонн и бились беспощадно, рубя саблями вражеских пехотинцев. Пехота же, что сопровождала штабс-капитана Шеллиби, применила испытанный свой прием и бросилась с ножами под брюхо вражеским бронетранспортерам, вспарывая их на ходу. И многие бронетранспортеры погибли и экипажи их сгорели, однако и пехотинцы умирали во множестве под колесами и гусеницами.
Но тут на помощь сотоварищам своим пришли ашшурцы второй автоколонны и взяли таким образом храбрецов Шеллиби в железные клещи и, окружив, принялись истреблять.
Верные адъютанты тут же, под огнем, то и дело погибая, выкопали блиндаж и спрятали туда штабс-капитана Шеллиби, дабы он уцелел. Шеллиби по рации вызвал подкрепление, и Гимиллу отважно пришел ему на помощь в сопровождении сорока трех тысяч солдат, конных и пеших. Ашшурцев же было двадцать четыре тысячи.
Такова была ярость воинов священного похода при виде бесславной и множественной гибели товарищей их, что несколько бронетранспортеров порвали голыми руками и изуродованные части их раскидали по всей пустыне на много вавилонских парасангов вокруг.
И отступили ашшурцы. А воины Гимиллу, преследуя их, добежали до города Дер и в священном одушевлении с ходу заняли подходы к городу, которые прежде удерживались ассасинами, перебив при том полторы тысячи воинов в черных плащах. Трупы их побросали в реку Дуалу, которой предстояло в этот день вздуться от пролитой крови и разлиться, ибо трупы загромоздили ее наподобие плотины.
При виде приближающейся армии командир гарнизона города Дер велел закрыть все ворота, оставив таким образом всех ассасинов снаружи, у стен, сказав, что им надлежит победить или умереть. И умерли ассасины, о чем уже мы рассказали выше, славя Нуру. И многие умирали с улыбкой на лице.
Однако и воины священного похода понесли немало тяжелых утрат, выказывая при том чудеса героизма. В этой схватке у ворот города Дер был ранен также и сам генерал Гимиллу, который бросился в бой столь отчаянно, будто искал выхода всем своим проблемам. И вражеские снаряды попадали в него во множестве, однако с оторванной левой рукой и правой ногой, с двумя только конечностями из положенных человеку от рождения двух пар, продолжал он бесстрашно сражаться, рубя врагов налево и направо. И только тогда позволил себе умереть, когда подоспел к нему Шеллиби. И сказал Гимиллу:
— Отомсти же за смерть мою грязнобородым эламитам!
И отлетела душа его, изойдя из окровавленного рта красноватым облачком.
И когда всех ассасинов перебили,
Кроме того, смыло и унесло две шелковые палатки с офицерскими потаскухами. Но поскольку многие офицеры пали, то пропажу и не заметили.
И вот, оставшись верховным главнокомандующим армии священного похода, решил Шеллиби пойти на военную хитрость, ибо видел, что силой не одолеть ему фанатиков Нуры, которых было в стране грязнобородых эламитов больше, чем капель воды в реке Дуалу.
Для этого взял он испытанных и преданных воинов числом сто тридцать два по числу башен города Дер и каждому дал ответственное и секретное поручение — проникнуть ночью в башню, войти в сношение с командиром гарнизона этой башни и по возможности склонить его на сторону армии священного похода.
На прощание семижды поцеловал он каждого из отважных и верных воинов своих и дал им последнее напутствие, как себя держать и что обещать этим командирам гарнизонов.
И ушли воины; Шеллиби же остался ждать вестей.
Пока длилась седмица, то и дело подъезжали к палатке Шеллиби ассасины с открытыми лицами. Смеясь, сбрасывали они со спин своих лошадей то, что привозили бывшему штабс-капитану, а ныне главнокомандующему (что Шеллиби возглавил воинство священного похода, в городе Дер уже знали, как знали и о гибели генерала Гимиллу в славном бою, когда остановлены были воды реки Дуалу).
И сто тридцать один труп привезли ассасины и бросили к палатке Шеллиби. Пересчитал убитых в городе Дер воинов Шеллиби, усмехнулся и велел своим адъютантам похоронить их. Сам же сел на берегу реки Дуалу, на мрачные стены города Дер воззрился и все усмехался непонятно чему. Но никто не смел спрашивать бывшего штабс-капитана Второй Урукской танковой, а вместо того в армии тихо пополз ропот. Ибо сыскалось вдруг порядочно недовольных.
Между тем вернулся сто тридцать второй воин из посланных к командирам дерских башен. И принес весть тайную, которой весьма обрадовался бравый командир Шеллиби и возликовало лютое сердце его в предчувствии грядущей скорой победы. Ибо командир этой башни, именуемой башней Трех Сестер, некий Пирруз, согласился сотрудничать с армией оккупантов и назвал день и час, когда откроется башня Трех Сестер для священного воинства.
И приказал Шеллиби своему воинству сделать вид, будто снимается лагерь. Это нужно было для того, чтобы обмануть тех, кто будет наблюдать за действиями осаждающей армии со стен дерских. Никто не должен заподозрить близкого штурма, иначе бесполезной будет вся хитрость с подкупом Пирруза.
Нуриты действительно поверили тому, что армия священного похода решилась отступиться от стен Дера, ибо перед тем, как выступить прочь, воины Шеллиби перебили всех приблудившихся к лагерю шлюх и своих тяжелораненых, чтобы не тащить их с собой, как делали обычно, если им предстоял долгий переход. И возликовали защитники Дера, ибо полагали, что победа осталась за ними.