Синий, как море
Шрифт:
Орбен внимательно посмотрел на меня.
— Ваше сиятельство, а искусством ночного видения вы разве пользоваться не станете?
Ох, тяжко мне!
— Нет, Орбен, не стану, — грустно сказал я и пустил коня быстрее. Вороной вырвался вперед и разговор естественным путем прервался.
Впрочем, сильно разгоняться мне не пришлось. Во-первых, демоны почти сразу стали отставать. А во-вторых, впереди показались ворота. И стража возле них не спала, явно предупрежденная гонцами, а в полном составе сгрудилась с факелами у караулки.
Теперь вперед выехал Орбен.
— Откройте ворота, Синий
— Пароль! — непреклонно потребовал командир стражников.
Черт! Я забыл порядок слов! То ли синева в янтаре, то ли янтарь в синеве… А вот что сначала?
— Янтарь в Лазури, — спокойно сказал Альба. — Кто на страже?
— Лазурь в Янтаре! — четко отрапортовал командир. — Поднять решетку!
Стражники поднатужились у воротов.
— Доброго пути, ваше сиятельство! И вам удачи, Отважный!
Мы выскользнули из ворот и оказались в абсолютной темноте. Ночь хозяйничала на полуострове. Мы упали в ночь, как в теплую, непроглядно темную воду. Ночь была поздняя, темная и теплая — одна из последних весенних ночей перед наступлением лета. Она приветливо приняла нас, окутала и позволила погрузиться в нее с головой.
На какой-то миг мне показалось, что предыдущая дорога еще не закончилась, что я просто отвлекся и замечтался, что вот сейчас открою глаза — и снова окажусь в своей палатке у костра, снова услышу непревзойденный храп Данка… И Орбен поднесет чашечку кофе…
Но все, что со мной происходило, происходило на самом деле.
Ворота закрылись вслед за нами и отсекли свет факелов. Теперь мы остались с ночью наедине.
— Сейчас глаза привыкнут, мой принц, — деловито сказал Альба. — Не так-то уж тут и темно.
Несомненно, он был прав. Как всегда. Но мне потребовалось немало времени, чтобы освоиться с темнотой, и все это время я покорно следовал за Альбой, а точнее — рядом с ним, ориентируясь только по дыханию его коня и теплу его колена.
Первое, что мне удалось разглядеть во мраке — глаза наших демонов. Я уже привык мысленно называть их «наши». Наши глаза наших демонов тускло светились в ночи, как большие белесовато-зеленые плошки.
Потом слева постепенно проявились контуры скал на фоне неба, а затем и светлая лента дороги явственно прорисовалась меж темных пятен лугов. Тусклые отсветы сзади говорили о том, что в покинутом нами Ранскурте погашены еще не все факелы. А бледное зарево над Тенгальскими горами, на востоке — это, наверное, знак луны.
Альба ехал безмолвно, как призрак. Чем-то он сам сейчас напоминал нечисть — костлявый, тощий, молчаливый Витязь, пришедший неизвестно откуда, словно возникший из ничего, и ведущий меня сквозь ночь в никуда. Я подумал о том, что мне придется провести рядом с ним пять дней пути до Сапфира, и невольно содрогнулся. Молчать пять дней и четыре… четыре с половиной ночи? Ни за что!
— Витязь, — начал я несмело, — может быть, я расскажу вам немного подробнее, что именно со мной произошло?
Альба вздрогнул и поежился. Впечатление было такое, словно я его разбудил. И пробуждение не пришлось ему по вкусу.
— Если вы не возражаете, принц, — голос его действительно был каким-то отстраненным — хриплым и сонным, — я выслушаю вас немного попозже, когда к нам присоединится разъезд. Сейчас мне приходится большую часть внимания уделять происходящему вокруг. Кто-то же должен следить за окрестностями, тем более, в такую тревожную ночь.
— Почему тревожную? — испугался я.
— Что-то происходит сегодня, — рассеянно сказал Альба.
Теперь я понимал: он вовсе не спит. Он просто был чрезвычайно сосредоточен на чем-то другом, настолько сосредоточен, что, казалось, уже не совсем принадлежит этому миру. И мыслями, и чувствами он был не здесь. Недалеко отсюда, но отнюдь не со мной и не с нашим отрядом.
— Что-то ждет в ночи неосторожного путника, — таким же отрешенным голосом продолжал Витязь. — Магия и меч… не понимаю, но угрозу чувствую так же ясно, как ребенок чувствует запах праздничного торта, доносящийся с кухни. Будьте любезны, принц, погодите немного. Как только я смогу передать хотя бы прямое охранное наблюдение другому бойцу, я с радостью вас выслушаю.
— Конечно, я подожду, — покорно отозвался я и стал напряженно вслушиваться и всматриваться в ночь. Конечно, нич-чегошеньки я там не видел и не слышал, но страшно все-таки было. И весьма страшно. Черт бы заел этого Альбу! Конечно, грешно не попугать убогого, но зачем же так сразу и так сильно?
Орбен тоже молчал и вглядывался во тьму. Было тихо. Только копыта негромко ударяли в пыль, мерно сопели демоны и какое-то неистовое насекомое пронзительно сверчало в траве.
А над горной грядой медленно поднялся золотой коготок луны.
Мне даже показалось, что стало совсем светло. Все вокруг виделось, правда, серо-серебряным и словно плыло в неверном свете Владычицы ночи. Но после того ощущения непроглядной темной бездны, что охватило меня сразу после выезда из Ранскурта, лунный свет был, несомненно, сказочной иллюминацией или даже ясным солнышком.
И еще некоторое время мы ехали молча, а страхи мои отступали все дальше и дальше. Я уже откровенно любовался красотами ночного пути, когда мой вороной вдруг тревожно всхрапнул. Тотчас встрепенулся саврасый красавец Альбы — протяжно захрапел и встряхнул пышной лохматой гривой. Задремавший было Орбен вскинулся и, положив руку на меч, вопросительно поглядел на меня. Я, в свою очередь, на Альбу.
Тот, не обращая на нас внимания, пристально смотрел куда-то вперед. Далеко вперед, почти что на самый горизонт.
— Что случилось? — осмелился спросить я.
— Ничего, — медленно ответил Альба, расслабляясь. — Впереди разъезд Даргиша. Скоро встретимся.
Ласковый и тихий ветерок, пришедший с юга, принес далекое ржание.
— Вы уверены, что это они, Витязь? — попытался усомниться я.
— Уверен, — Альба опустил голову и снова стал затихать, как в приемной у Данка. Очевидно, именно это свидетельствовало о его хорошем настроении. — Тех, кто скачет нам нам навстречу, совсем мало — всего несколько человек. Но едут они не скрываясь. Так не ездят среди врагов. Значит, это могут быть только воины вашего Домена, принц. Насколько я знаю, на этой дороге их сейчас не так-то уж и много. По существу, разъезд Даргиша — единственный дружеский отряд, который мы можем надеяться встретить. Значит, это они. Больше попросту некому.