Синтез
Шрифт:
— Да, всё бы было иначе, если бы мы не встретились.
Маргарита рассмеялась.
— Я тебя спасу!
— Любимая, против власти никакое волшебство не спасает.
— А почему ты решил, что ты мешаешь власти? Захотелось почувствовать свою значимость? — Маргарита пыталась шутить.
— Всю жизнь мечтал. — Максим пытался шутить в ответ. — Представляешь, меня через три часа уже не будет. Я даже не могу выразить свое ощущение. Прости… Несу какую-то чепуху. Я ж не слабак. Пойду и… вот если бы вешали, было бы страшно, а так. Сигарет оставили. Можно я закурю? Чёрт, у нас три минуты. Я… Я… Понимаешь, так случилось,
Максим замолчал. У Маргариты навернулись слезы, и она дала им выход. Они обнялись так крепко, что никакой конвой их теперь не смог бы разомкнуть.
— Я чувствую вкус вашей крови… каков букет! Вы восхитительны, ваше высочество. Но свой королевский бутон ещё только распускаете. Вы можете это, ваше высочество…
— Что ты сказала? — спросил Максим.
— Верь мне, милый, — с чувством сказала Рита, — иди ко мне. Не от власти это исходит. Тебя хотят разлучить со мной! Но я им не дам! Они не знают силу настоящей любви!
Последние слова Рита произнесла так громко, что эхо их пронеслось по всем этажам тюрьмы. А Максиму показалось, что и на весь Город.
— Они не знают силу настоящей любви! — также громко, словно в экстазе, прокричала Маргарита. — Иди ко мне, любимый. Прошу, возьми меня за руки.
— Дорогая, у нас осталось тридцать секунд. Я понимаю, что ты принцесса, но может, поцелуемся? Мне это будет приятно вспоминать, когда в меня «шмалять» начнут…
— Милый, доверься мне. Возьми мою вторую руку.
Максим с Маргаритой взялись за руки и встали друг перед другом.
— Смотри мне в глаза, — произнесла Рита. — Прошу тебя.
— Я понял. — Максим крепко взял Риту за руки.
Их взгляды переплелись. Их счастье сомкнулось!
— Слушай и запоминай, — сказала Маргарита. — На севере, где что ни день, то вьюга, где что не утро, то мороз, где ночь страшна и ледяным покровом способна облачить живую плоть, придав ей вечный образ жизни, забравши жизнь саму. Средь диких пасынков природы, во чьих владеньях эта смерть, и что готовы на любое, незримое ни небу, ни земле, жестокое и страшное деянье, лишь бы занять соседский теплый дол. Тот дол стоит далече, и облачен в покров тепла, там вечный пир, там плодородны земли, воды — на всех, на всех — хлебов, и воздуха, земли и всякой живности полезной, жена у мужа, муж с женой, там дети счастливы и сыты. И пасынки, и те, и эти, не едины, их много на земле, в морозе и тепле, в голодной смерти, в сытой неге, и все перемешались и живут в войне. Пойди туда, где холод и лишенья, чрез горную гряду, что льдами скована и скрыта снегом. Найдёшь пещеру среди гор, в пещере озеро, за ним ты выйдешь на реку, что сотворили Боги, из золота она, длинна и глубока. Дойдя до края той реки, коснись её волны, и ты получишь знание о том, где можешь знание поднять, которое и приведет тебя к тому, что ищешь. Запомни, что, прочтя, и осознавши строки, ты никому не смей их передать, ведь передав, забудешь всё, что видишь, а дважды не сумеешь прочитать. Прочтя, закрой глаза, коснись меня, и ты узришь свой путь к златой реке и в край морозов.
Некоторое время они стояли молча, после Максим отпрянул от Маргариты и упал
— У меня карта в голове, — с трудом проговорил Максим. — Что за чёрт?
— Извини, Максим, теперь я ничего не помню, — прошептала Маргарита.
— Это то, что было на острове, — сказал, поднимаясь Максим. — Милая, и ты не хотела называть себя женой декабриста?
— Ты сначала восстание подними, — смеясь, но с трудом сдерживая слезы, сказала Рита,
— Время истекло.
Максим с Маргаритой взялись за руки.
— Я больше не знаю, что сказать, — произнес Максим.
— Я тоже, мы всё друг другу сказали.
— Расходимся!
— Мне осталось… Да, чёрт с ним…
— Расходимся!
— Попроси Джона Купера позаботиться о Жанне Роллан.
— Ты хочешь его наказать?
— Я тебе потом расскажу.
— Расходимся. Последнее предупреждение!
— Что?
— Ничего?
— Помнишь фильм про барона Мюнхгаузена?
— Да, и что?
— А ты с первого раза указала то, что нужно… Немного в другом формате, но… Рита, Боже, как я тебя люблю!
— Максим, чёрт тебя возьми, как же я тебя люблю! Я буду ждать тебя, даже, если тебя расстреляют. — Маргарита заплакала.
— Похоже на фильм ужасов.
— Мое терпение кончилось, развожу силой. Простите, ваше высочество.
— Я тебя люблю!
— Я тебя люблю!
До казни оставалось менее двух часов. Карл был взят, но он ничего не сказал. Так говорят капюшоны. Но, что-то он кинул принцессе? Аманда ещё раз прослушала набор, переданных ей фраз: «Вкус крови… букет! Вы восхитительны. Королевский бутон».
Аманда остановила машину. Вышла, закурила. Взглянула на часы. Быстро вернулась к машине:
— К тюрьме! К суду! Ко дворцу! Чёрт! Сам думай, куда быстрей!
— По ходатайству соответствующих инстанций, а также с привлечением дополнительных улик, смертная казнь, назначенная Волкову Максиму Сергеевичу, заменяется 15 годами исправительных работ. В настоящее время он отправляется в исправительную колонию Ждеки. Отправление по ЖД 31.12.2012 в 13.00.
— Сегодня все режут салаты, а мы чего, братва?
— А вы ща сортир резать пойдете своими хлеборезками!
— Не повезло нам с проводником.
— Нам, парняга, вообще, не повезло. Товарняк на север под Новый год. Гитара то хоть есть у кого?
— Эта гнида заставит её сожрать… у меня есть.
Максим сидел и смотрел в щель двери товарного вагона, откуда влетали предновогодние снежинки, и думал лишь об одном: «А ведь больше ни у кого нет такой женщины, как у меня. И пусть она принцесса. Пусть она ею не будет, для меня она всегда и принцесса, и королева, и жена, и… она для меня всё!»
— Ну, чего, пацаны, ни бухла, ни жратвы не дали взять. «Вертухай» паскуда, ничего ни протянешь через него. На баланде весь Новый год? Зажарь хоть гитару, а?
— Да не умею я, это всё, что мне с хаты дали взять.
— Вот, ты «лошара».
— Давай сюда! — крикнул Максим.
— Ты шаришь?
— Рискну?
— Дай пацанчику инструмент!
Максим взял гитару, перебрал все блатные аккорды, которые знал, и затянул:
«Я на лесоповале сотни пил затупил,
И под шёпот кандальный по ночам чиферил.