Синтез

Ярне Борис

— Это как?

— Да в том-то и дело, что, никак. Интересно выпить за полную неизвестность! Поехали!

Они выпили. Моррисон встал и направился к выходу.

— Я пойду, прогуляюсь. Соберись, Макс. Мы ещё снимем фильм про дорогу. Чёрно-белый. Назовём его «Ноль»!

Джим захлопнул за собой дверь.

Максим несколько минут стоял, глядя на дверь, за которую вышел Моррисон. После подошёл к столу, налил себе ещё виски, закинул. «Ну, ладно». Он собрался и вышел из квартиры.

Спускаясь по лестнице, Максим приготовился нырнуть в чёрный мрак ночи, а дальше уж решить, куда и как идти. Но, открыв дверь подъезда, он обнаружил, что никакой тьмы нет. Это была не ночь, хотя и не день тоже. Всё вокруг было окутано туманом, или чем-то напоминающим

туман. С обеих сторон возвышались стены каких-то домов, вперёд уходила дорога и терялась в пелене, метров через десять уже ничего не было видно. Определённо, раньше здесь этого не было. Максим обернулся и не обнаружил своего дома, позади та же дорога, заключённая между стен. «Куда я попал и как я здесь очутился? Неужели три бокала виски могли дать такой эффект?» Максим двинулся вперёд. С двух сторон мимо него проплывали затемнённые окна домов, дорога не менялась, но была видны лишь на эти самые десять метров вперёд. Через некоторое время он очутился на перекрёстке. Со всех четырёх сторон просматривалась совершенно одинаковая картина: дорога и дома, теряющиеся в тумане. «Попробовать свернуть? Нет, пройду ещё немного». Дойдя до следующего перекрёстка, Максим повернул налево, потом направо, и шёл, шёл, пока впереди не увидел слабо различимый силуэт человека, идущего ему на встречу. Максим остановился.

— Отличный воздух, только влажный немного. — Это был Джим Моррисон. — Как настроение, Макс?

— Даже не знаю, что сказать. А как ты здесь оказался?

— Мы гуляем?

— Мы?

— Ну, да.

Тут Максим увидел у ног Джима собаку. По всей видимости, это была дворняга. Она весело виляла хвостом и кружилась вокруг Джима.

— Не останавливайся, Макс. Дорога подскажет, поверь мне. Не стану тебя задерживать. Ещё увидимся. Счастливо.

Джим Моррисон с псом направились дальше и вскоре скрылись из вида. Максим проводил их взглядом, вспомнив:

— Дай, Джим, на счастье лапу мне,

Такую лапу не видал я сроду.

Максим на мгновение задумался и вдруг вздрогнул, услышав за спиной:

— Давай с тобой полаем при луне

На тихую, бесшумную погоду.

Максим обернулся. К нему, словно чёрная тень, выплывающая из тумана, медленно направлялся какой-то человек. Он был невысокого роста, хорошо сложён и несколько худощав. На незнакомце была короткий черный легкий плащ, накинутый на чёрный джемпер, чёрные брюки, подпоясанные чёрным ремнем и высокие ботинки. Незнакомец приблизился, что позволило разглядеть его лицо. Ничего особенного в нём не было, но Максиму стало как-то не по себе, он не мог понять почему, и это его смутило. Тёмно-русые волосы, зачёсанные назад, правильные черты лица, тонкие губы с оттенком лёгкой ухмылки, из-под чёрных бровей на него пристально смотрели чёрные глаза.

— Ну, здравствуй, Макс.

— Добрый… здрасьте. Ааа?.. Не сочтите за нескромность, а вы кто?

— К чему такая официальность, давай на «ты». — Максиму показалось, что он уже давно знаком с эти человеком.

— Хорошо, кто ты?

— Не буду тебя запугивать мистическими загадками, хотя обстановка располагает. Не так ли? Ночь, но светло, день, но ничего не видно. Время потерялось в своём пространстве. Бесконечность вокруг, бесконечность внутри тебя. Ты потерялся для себя, ты потерял ощущение реального существования. Вокруг тишина и плотный туман. Из тумана выплывает некто.

Максим растерянно смотрел на незнакомца. Тот продолжал:

— Ты чем-то удручён? Нет, не так, пожалуй. Ты удручён. И не чем-то, а видимо всем.

— Ну, в общем-то, наверное, да, если не сказать…

— Не сказать, что?

— Да, не знаю я, что сказать.

— Отлично. Забудем это. Вижу, ты готов к путешествию.

— К какому путешествию?

— К своему. Путь будешь прокладывать сам, я буду лишь иногда появляться. Иногда, когда, скажем, не с кем будет выкурить по сигарете, или просто, нужно будет тебя подтолкнуть, а то, знаешь, иногда, ты полностью уверен, что идти нужно именно в ту сторону, но что-то тебя пугает, мешает тебе, гнетёт. И в самый ответственный

момент ты сворачиваешь, или просто останавливаешься. А, как раз там-то тебя ждёт то, что ты ищешь.

— Опять ищу? Что это?

— Это тебе и придётся выяснить. И далеко не сразу.

— И как далеко я могу зайти, пока буду искать? Где кончается эта дорога?

— Как далеко ты сможешь зайти, зависит от твоего желания. А дорога эта не кончается. Да она и не начинается, в общем-то. Сама по себе, во всяком случае. Более того, возможно, её и нет вовсе.

— То есть, как нет?

— Как пожелаешь.

— Ясно. То есть не ясно. А как тебя зовут?

— Зови меня Брат. Просто Брат.

— Брат, прекрасно. А почему я должен что-то искать, да ещё и искать то, что искать?

— Это вопрос себе. Не кто иной, как ты сам, это решил. Сколько можно спать, в конце концов? Пора, давно пора встать и заглянуть в себя самого, не подглядывать украдкой, боясь, не дай бог, увидеть что-то не то, а взглянуть, не отводя глаз!

— А ты что-то знаешь?

— Что-то, я, разумеется, знаю, но не больше тебя. Возможно, я знаю тоже самое, но, в несколько иной форме.

— Это как?

— Да тебе это не к чему, во всяком случае, сейчас. Лучше, вернёмся к ассоциациям.

— Каким ассоциациям?

— К твоим. У тебя богатая фантазия, не так ли? Чтоб тебе было проще понимать свою дорогу, загляни в себя, в свои мысли, идеи, ощущения, переживания через призму бесчисленных образов, живущих с тобой.

— Как? Может, пояснишь?

— И не подумаю. Ты всё итак понимаешь, только признать этого не можешь, или не хочешь, или боишься. Окунись в прожитое тобой в себе же самом. Ты решил выйти на дорогу, обладая определённым грузом, значение которого ты никак не можешь оценить.

— Я решил?

— А кто же? — воскликнул Брат. — Посмотри вокруг. Есть только ты и дорога. Оглянись. Кто тут еще, кроме тебя? Никого! Оглянись вокруг, но, не забывая про ассоциации. Попробуй!

Максим, словно руководствуясь этим замечанием, развернулся.

— Дорога. Я ничего не вижу за туманом. Какая-то повышенная аварийная обстановка на этой дороге. Ну, хорошо, допустим, и что же мне…

Максим повернулся обратно, но никого рядом не было. Он стоял один на перекрёстке. Он, туман, и где-то в тумане его дорога.

— Ну да, конечно, — пробормотал он.

Максим резко развернулся и тут же наткнулся на кого-то. Перед ним стоял высокий коренастый мужчина с густой седой бородой и какими-то грустными глазами. Он был в шубе, напоминающей ливрею, а на голове у него сидел цилиндр.

«Швейцар что ли?» — подумал Максим.

— Всё так, ваше благородие. Прошу вас в номера. — Он указал на подъезд с большой дубовой дверью за его спиной.

Максима это совсем не удивило, он посмотрел на дверь и замер, сбитый с толку звоном, донёсшимся откуда-то издалека. Звенели колокольчики. Сотня колокольчиков звенело, переливаясь, сразу со всех сторон, их звон был настолько тихим, что походил на шелест. Максим направился к подъезду. Над дверью он разглядел вывеску с надписью: «Англетеръ». Открыв дверь, он прошёл внутрь и тут же очутился в полной темноте. Колокольчики продолжали звенеть. «Кажется, это в голове звенит», — подумал он. Откуда-то потянуло холодом. Максим сделал шаг вперёд и чуть не потерял равновесие, темнота создавала ощущение бесконечной пустоты со всех сторон. Напрягши зрение, через мгновение он увидел впереди свет. Неторопливо он направился в ту сторону, вглядываясь в темноту и тщетно пытаясь что-либо разглядеть. По мере приближения к свету, ему это всё же удалось. Источником было окно в конце коридора, по которому он шёл. Дойдя до конца коридора, он подошёл к окну и посмотрел в него. За окном была зима. Незнакомая, но что-то напоминающая улица, была заметена снегом. Кружила метель, и что-либо увидеть за ней не представлялось возможным. Колокольчики звенели. Вдруг Максима, словно что-то дёрнуло. Он отвернулся от окна, и взгляд его привлекла одна из дверей в коридоре. Почему? Что это? Он медленно, неуверенно сделал шаг в сторону двери.