Синто. Героев нет
Шрифт:
— Я в отчете дам позитивную и правдивую оценку вашим действиям, — заверил он меня.
— Спасибо.
Мне срочно надо поговорить с отцом, что за игры затеяли хозяева крепостей? Отец выслушал, задумался и как всегда промолчал, мне хотелось кричать и требовать ответа, но я знала, что это бесполезно.
Была еще одна проблема — Илис. Еще в первый приезд я заметила, что она подрастеряла свое человеколюбие и обостренное чувство справедливости. Это очень помогло нам сблизиться, она уже не нервировала меня по поводу и без. Из случайных фраз в разговорах я поняла, что в армии ей не так уж и нравится, что там все не так, как она представляла. Сама она ничего конкретного не рассказывала, а я не сочла возможным лезть ей в душу. В этот раз я увидела другого человека, горько-циничного, она кардинально изменилась
Ее отец разорился, брат, пытаясь предотвратить разорение, нарушил закон, что-то намудрил с налогами. Многие так делают, многих ловят, наказывают, как правило, не слишком жестко. Но на его примере решили преподнести урок остальным, выслали с планеты на принудительные работы на астероид, отобрали остатки денег и повесили долг на семью. Теперь Илис почти половину жалования отчисляет государству. Но этого мало, если раньше к ней относились вполне сносно, поскольку нет дураков становиться врагом человека из богатой семьи, то после разорения начался кошмар — домогательства от старших и травля со стороны равных. Конечно, ей раньше завидовали — красивая, богатая, умная и действительно хороший летчик, теперь же мстили. Дошло до того, что пятеро негодяев попытались ее изнасиловать. Они вытащили ее из женской казармы, и сослуживицы позволили им это, она отчаянно сопротивлялась, и ее зверски избили. Илис потеряла сознание и очнулась уже в лазарете. Майор Дебюсси сказала, что она подоспела вовремя и разогнала подонков. Соврала она во спасение или сказала правду, Илис не знала, она была так избита, что ей было уже все равно. Насильники отделались гауптвахтой, их даже не понизили в звании, потому что их родители оставались богатыми и уважаемыми членами общества, хорошо хоть их отослали на другую базу. Все эти события — разорение, травля, избиение уложились в двухнедельный промежуток. Поправлялась Илис очень медленно: сломанное ребро проткнуло легкое, были разрывы селезенки. Через три недели ее выпустили из лазарета, и Дебюсси взяла над ней шефство. Илис почти оставили в покое, только стали называть «подстилкой». Майор Дебюсси любила женщин, молодых и красивых, но сволочью не была и ни к чему Илис не принуждала, но кто об этом знал? Илис же ненавидела всех: мужчин за то, что сначала отвешивали комплименты, а потом превратились в скотов, завистливых сослуживиц, предавших ее, и даже Дебюсси — за то, что та молчаливо ждет, когда же она сдастся. И самое ужасное в том, что уйти из армии она не может, у нее контракт, разорвать который нельзя из-за долга перед государством. Некуда деваться.
Я плакала вместе с ней, у меня не было слов утешения.
Когда до отлета тропезок осталось два дня, я пошла к Дебюсси.
— Я не могу спать, Илис стонет по ночам, я замучилась цыкать на нее, — сказала я майору. Она опустила глаза, но ничего не ответила.
— Майор, я знаю, вы честная и порядочная женщина, — продолжила я; она вскинула на меня глаза, готовясь сказать колкость, но я опередила ее: — Я знаю, что вы не хотите Илис зла, что вы защищаете ее, как можете. Но ей нельзя возвращаться.
Дебюсси задумалась.
— Да, синто, ты права, я не хочу ей зла. Я люблю эту девочку, — сказала она с вызовом после раздумий.
— Любите так, что готовы пожертвовать своими интересами ради нее, или так, что любым способом будете удерживать рядом с собой?
— Ты наглая тварь, — было мне ответом.
— Я ее друг, и вижу, что она в тупике, выход из которого — перебить всех или умереть самой. Если она опять вернется к тем же людям, в ту же ситуацию, то будет опасна. Если она не убьет
Дебюсси опять задумалась.
— У тебя есть план? — спросила она.
— Есть.
— Ну и?..
— Рассказывать сейчас ничего не буду. Нужно готовить летчиков, я одна не справляюсь.
— Интересно, кто поставит девчонку, год как из училища, на инструкторскую работу?
— Может и поставят… Спасибо вам, — сказала я на прощание.
В день отлета Илис слегла с высокой температурой. Диагноз оказался страшненьким — мутоксоплазмоз. Я, как выяснилось, была носителем, Илис, имея пониженный иммунитет, во время сна получала б'oльшую дозу инфекции, чем остальные. Полковник Грево рвала и метала, называя меня мусорной кошкой. Дебюсси просто мрачно смотрела. Пришлось показать зубы и вызвать Грево на дуэль, но драка не состоялась. Полковник еще не выжила из ума, она извинялась долго и старательно, пока не начала закипать. Видя, что она уже готова взорваться я приняла извинения, едко поинтересовавшись, у всех ли летчиц такой низкий иммунитет или это следствие пребывания в лазарете? Грево сдержалась и ничего не ответила. Тропезки улетели вчетвером.
Илис быстро поставили на ноги, никакого мутоксоплазмоза у нее, естественно, не было; правда, пришлось ввести вакцину, чтобы выработались антитела. Внимание к мелочам — это то, что отличает профессионала от дилетанта, втолковывал нам дедушка Синоби.
Я поговорила с Ларсоном, объяснила, что не справляюсь, и что для всех будет лучше, если появится еще один относительно опытный инструктор летной практики, и что это даст дополнительные шансы мальчишкам в будущих боях. Он проникся и подбросил идею Грево.
Через десять дней Илис получила приказ-назначение на инструкторскую работу. Ну что ж, как говорили сотни и сотни лет тому назад и говорят сейчас — мир не без добрых людей, какая бы Дебюсси ни была, без ее помощи этого назначения не было бы.
На Тропезе и Синто начали собирать модифицированные истребители и прочие наши придумки, пока в частном порядке. Мы с Илис вели инструкторскую работу посменно, давая имитаторам три раза по два часа в сутки на «остыв», сами же по двенадцать часов гоняли курсантов маленькими группами и днем и ночью. Надо ли говорить, что в конце своей смены мы еле доползали до подушки. Илис отселили в пустующую ректорскую комнату, и мы с ней иногда не виделись сутками. Однажды я встретила в коридоре Каса и Пола, они на меня как-то неадекватно среагировали, даже не могу объяснить, как — не так, и все. Я их давно не видела, потому что безвылазно сидела в учебке, а значит, они были мне не нужны, и отец перенаправил их к Ронану.
— Какими судьбами? — поинтересовалась я.
— Да так… — промямлил Касс; Пол как всегда молчал.
— Ронан здесь? Почему меня не предупредили? — они вообще стушевались.
— Что происходит? — грозно спросила я тоном, отработанным на курсантах.
— Ваш брат здесь, — все же выдавил из себя Касс, — но он прилетел не к вам. — Пол неодобрительно уставился на Каса.
— К кому?
— К тропезке.
— К Илис?!
Кас кивнул.
— Зачем?
Они ничего вслух не ответили, но мимика была красноречивой.
Надо отдать мне должное, я не стала сразу ломиться в ректорскую дверь, а зашла к себе и попыталась собраться с мыслями. Не получилось.
Я подошла и позвонила, свободного доступа в эту комнату у меня уже давно не было. Открывать никто не спешил, я принялась обрывать звонок. Дверь в конце концов распахнул Ронан, наспех одетый, и не дал мне зайти, выперев в коридор.
— Пусти! — брат достаточно меня знал, чтобы понять: если не пустит, то будет валяться с повреждениями, а я все равно войду.
Мы вошли. Илис полуодетая сидела на кровати.
— Может, вы все-таки объясните мне, что происходит? — постаралась спокойно спросить я. Вместо ответа Илис зло глянула на меня.
— Я люблю ее, и хочу, чтобы она была моей младшей женой, — выдал брат.
Я уставилась на него; нет, он не шутил.
— Илис! В наложницы! С ее феминистскими заскоками? А ты ее спрашивал, хочет ли она быть твоей МЛАДШЕЙ женой? — я кричала, бред какой-то. Ронан «закусил удила».
— Да, спрашивал! И она согласна. Люди меняются. И некоторые в худшую сторону, — это он на меня намекает. Ладно. Я повернулась к Илис.