Синяя Рыба
Шрифт:
— Может быть, они почуяли опасность? — Вика нервно огляделась по сторонам и на всякий случай засунула руку в карман, чтобы заручиться поддержкой стеклянного шарика, позабыв, что талисмана у нее больше нет.
Максим в раздумье вцепился в землю, выдернув с корнем клок травы.
— Вряд ли. Они были больше похожи на преследователей, чем на беглецов.
— Ты думаешь о том же, о чем и я?
— Да, — он кивнул, — Они могут быть пособниками Скор… наших врагов, — он решил не произносить лишний раз это имя, — Кто знает, кого он уже успел перетянуть на свою сторону?
Вика взяла его за руку. Максим вздрогнул, но руку
— Будет война, Максим?
Ему вдруг стало жарко, хотя по равнине гуляли холодные ветры.
— Я не знаю. Надеюсь, что мы успеем до того, как… До того, как случится что-нибудь ужасное.
Всю вторую половину дня путешественники шли, почти не разговаривая — каждый знал, о чем думает другой, так как проблемы у них сейчас были общими, а обсуждения излишни. Они не заметили, как дорога из узкого проселка, изобилующего ямами и колдобинами, постепенно превратилась в удобное и современное шоссе, с идеально ровным асфальтовым покрытием и даже с двойной разделительной полосой посередине. Разумеется, идти по нему было гораздо удобнее, чем по бездорожью, и дети зашагали быстрее, оставляя позади милю за милей.
Как только стемнело, и в небе появилась первая звезда, зажглись невесть откуда взявшиеся фонари. Самые обыкновенные фонари, из тех, что обычно стоят по обочинам дорог в больших и маленьких городах, гордо именуясь «уличным освещением». Но здесь, в Абсолюте, бетонные фонарные столбы выглядели вычурно и неестественно: их серая будничная чопорность вызывала резкий диссонанс с пунцово-фиолетовым небом, с крупными, как лампочки елочной гирлянды, звездами, тонко звеневшими от наслаждения прохладой ночного ветерка, с бесконечно яркими красками этого удивительного мира — фантастически прекрасного, волшебного, совершенного, и при этом такого хрупкого и нежного. Максим подумал, что эти фонари и скоростное шоссе более уместно было бы там, в их мире. В их родном мире…
Сердце вдруг сжалось от непрошенной тоски. Он заметил, как шедшая рядом Вика украдкой смахнула навернувшиеся на глаза слезы — видимо, ее обуревали такие же чувства.
Впереди показались городские кварталы.
— Мы почти пришли, — кашлянув, сказала она, — Добро пожаловать в Заброшенный город!
— Надеюсь, мы сможем отыскать здесь ночлег, — отозвался Максим, — Уже почти ночь.
Город Фантомов был в точности такой, каким его увидел Эриус несколькими часами ранее: серые прямоугольники домов, похожих друг на друга, как братья-близнецы, безликие, безымянные, бесчувственные. Памятуя о предупреждении Хранителя Шкатулки, дети были начеку, и все время озирались по сторонам. Возможно, им даже было бы страшно, если бы не было так скучно. Унылое однообразие улиц и переулков Города фантомов угнетало, тяготило душу, как неинтересный, нудный и бесконечно длинный фильм.
— И что здесь может быть такого страшного? — зевнула Вика. — Если уж здесь и можно от чего-то умереть, так это от скуки.
Максим покачал головой. Он не разделял ее мнения, но открыто заявлять об этом не стал. Вполне может статься, что на этот раз все обойдется.
Все-таки он решил поделиться с девочкой своими опасениями, но не успел открыть рот, как увидел то, что заставило его сердце заколотиться., Проследив за его взглядом, Вика остановилась как вкопанная. На кирпичной стене полуразрушенного одноэтажного здания без окон, похожего на склад или ангар, углем была нарисована тонкая
— Это знак? — прошептал Максим, то ли спрашивая, то ли убеждая в этом самого себя.
— Можем ли мы трактовать это как Знак? — с сомнением прошептала Вика. Она не спешила радоватся: что-то в этой аккуратной стрелке настораживало ее, что именно — она сама не могла понять.
— Но это же не может быть простым совпадением? — убежденно проговорил Максим, — Совпадений не бывает!
— Мы можем проверить это, — предложила Вика, — Лупа Истины!
— Точно! — обрадовался Максим.
Но стоило ему поднести Лупу к стене, как мальчик сдавленно ахнул.
— Что с тобой? — испугалась Вика. — Что ты увидел? Это не знак?
— Самолет… Авиакатастрофа… Двигатели отказали, и он упал в океан… Это сделал тот, кто нарисовал эту стрелку!
— Что?..
— Мы должны немедленно уходить отсюда. И ни в коем случае не туда. Пойдем в противоположную сторону. Скорее!
Он схватил Вику за руку и потащил за собой. За ними не было погони, навстречу тоже никто не попадался, но это безлюдная, молчаливая пустота пугала гораздо сильнее, чем явная опасность. Вика подумала, что уж лучше бы за ними гналась свора разъяренных оборотней, чем эта жуткая, потусторонняя тишина.
Ребята шли быстро, почти не разговаривая — окружающая обстановка не располагала к беседе. Пару раз они упирались в тупик, заканчивающийся глухой стеной, несколько раз поворачивали: каждый раз в сторону, противоположную той, куда показывала злополучная стрелка. Фонари, подмигивая желтыми глазами, с равнодушием глядели им вслед. Они горели так ярко, что в городе было светло как днем. Слева и справа, как призраки из преисподней, вставали дома, пустые, мертвые, с потухшими окнами и распахнутыми настежь дверьми. Складывалось впечатление, что обитатели этого города покинули свои жилища в спешном порядке, спасаясь от приближающейся стихии.
Наконец они вышли на перекресток. Дорога прямо, самая широкая, упиралась в площадь, по краям которой стояли величественные здания, увенчанные изящными шпилями, с портиками из массивных гранитных колонн. Очевидно, это было нечто вроде исторического центра Города. Дорога влево вела к одноэтажным баракам, в которых когда-то, быть должно быть, располагались мастерские или склады. Дорога же вправо сворачивала в спальные кварталы, где ровной шеренгой стояли жилые дома с красными черепичными крышами и опрятными фасадами, украшенными симпатичными декоративными балкончиками. Дети остановились, не зная, в какую сторону повернуть. Вика внимательно оглядела дорогу, ведущую к площади, скользнула взглядом по дороге к баракам, и повернулась в сторону жилого массива. И не поверила своим глазам.
— Это же мой дом, — прошептала она.
— Твой дом?! — недоверчиво повторил Максим, но девочка не слушала его.
— Мой дом. Я узнала бы это место даже во сне. Вот газетный киоск на углу. И деревянная скамейка у крыльца. А это мое любимое дерево, видишь, у него ствол раздваивается почти у самой земли? В детстве я часто залезала на него: когда мы играли в разведчиков, здесь был мой наблюдательный пункт. Даже скворечник есть, точно на том же самом месте! Я должна подойти поближе.
— Вика, нет! — крикнул Максим, не на шутку испугавшись, — Не надо! Лучше уйдем отсюда!