Синяя Рыба
Шрифт:
Ребята восхищенно ахнули. От зрелища, представшего их взору, захватывало дух. По берегам тесной толпой росли пальмы и фикусы с кожистыми, сочными темно-зелеными листьями. Каждый стремился подобраться к оазису как можно ближе, чтобы достать корнями до грунтовых вод, скрытых в толще земли, нисколько не заботясь о своих собратьях, — место под солнцем, вернее, место над водой было ограничено, и его хватало лишь самым удачливым. Проигрыш же был равносилен смерти — палящее солнце во мгновение ока испепеляло всех, кто был лишен возможности ежеминутно, ежесекундно
А у самой кромки воды, гордо расправив резные, как у тысячелистника листья, росли крупные, похожие на орхидеи, цветы. Красота их не поддавалась описанию. Но самым необыкновенным было то, что…
— Среди них нет и двух одинаковых! — изумленно воскликнула Вика, — Нет, ты посмотри! Они все разные!
— Действительно, — вынужден был признать Максим, — Все до единого.
— Тише! — перебила его Вика, вскинув голову, — Не дыши! Ты слышишь?
— Как будто музыка, — неуверенно проговорил он, — Но откуда?..
— Орхидеи, — ответил Парадокс, от гордости чуть не завязавшись в узел, — Они поют. Это поющие цветы. Они растут в пустынях, там, где вода подходит достаточно близко к поверхности.
Вика приложила палец к губам, давая ему знак замолчать, и воцарившаяся было тишина мгновенно заполнилась нежной, журчащей мелодией. Она ходила по кругу, неустанно повторяясь, но не становилась от этого навязчивой — напротив, ее хотелось слушать еще и еще. Было что-то такое в этом мотиве, отчего у ребят вдруг возникло ощущение, что они уже где-то слышали эти звуки.
— Никогда не видела таких цветов, — проговорила Вика.
— Никогда не видел, чтобы цветы пели! — Максим поднял голову и посмотрел на Парадокса, — Почему они поют, Докси?
— Они поют, потому что они счастливы. Им немного нужно для счастья. Оазис, дающий им жизнь, солнце, которое дарит им свое тепло, пчелы, чтобы опылять их. Они не знают ни зависти, ни гордыни. Им нечем гордиться, потому что среди нет лучших — они все одинаково прекрасны. Им некому завидовать, потому что у каждого есть все, что нужно для жизни. Так рождается песня. Жаль, не все существа понимают, что для счастья на самом деле немного надо, — Парадокс замолчал и задумчиво уставился вдаль.
Вика щелкнула пальцами.
— Знакомый мотив… — она зажмурилась, углубившись в ворох воспоминаний, и вдруг ее осенило:
— Музыкальная Шкатулка!
— Точно! — воскликнул Максим. — Я сразу почувствовал, что уже слышал эту мелодию, только не мог вспомнить, где именно.
— А счастье всегда звучит одинаково, чье бы оно ни было, — заметил Парадокс, — Это не парадокс и не совпадение. Это аксиома, один из законов Вселенной, но которых зиждется мир.
Вода оказалась ледяной, как из колодца, но чистой и свежей, а, главное — пресной. Вдоволь напившись и искупавшись, Максим с Викой прилегли отдохнуть в густой тени долговязой пальмы, чей ствол, шершавый, как наждачная бумага, заканчивался потрепаным зонтиком ветвей. Парадокс по их просьбе собрал изрядное
— Что мы будем делать? — спросила Вика у Максима, катая в руках крупную, похожую на персиковую, косточку. — Пойдем сейчас или дождемся вечера? Я считаю, что жару разумнее переждать здесь.
Мальчик покачал головой.
— Я бы очень хотел с тобой согласиться, но ты же знаешь, что нам лучше не мешкать. Плохо, что у нас нет никакого транспорта. Этот Абсолют оказался значительно больше, чем я предполагал. На своих двоих далеко не уйдешь. И все же идти надо.
— Тогда я предлагаю сейчас поспать, а идти ночью, когда будет не жарко.
— Ночью темно. Не хватало еще нам заблудиться в пустыне. От твоего фонарика толку мало: красная точка размером с булавочную головку — это все, на что он способен. А мой надо беречь.
— У тебя же есть Жезл! Ты можешь использовать его как источник света.
Максим смущенно промолчал. Он был прекрасно осведомлен о своих магических способностях, и не питал на этот счет никаких иллюзий. Хотя попробовать, бесспороно, стоило. Только не сейчас. Позже. Мальчик сел, подперев подбородок ладонями, и задумался.
— Почему? — пробормотал он, — Почему мир так устроен?
— Ты о чем? — отозвалась Вика, с трудом открывая глаза.
— Почему в мире обязательно есть что-то, чего не хватает на всех? Почему кто-то может просто жить и радоваться, а кто-то вынужден бороться за свою жизнь, отбирая при этом право жить у других? Сколько пальм в этом оазисе? Ровно столько, на сколько хватило места у воды, а где те, кому места не досталось? Ты знаешь ответ, Докси? В нашем мире — другое дело. Но мы ведь в Абсолюте! Здесь подобных проблем вообще не должно быть!
— Все совсем не так, как ты думаешь, мальчик, — проворковал Парадокс, — К югу от долины Грез, где не бывает холодов, и круглый год царит лето, растут кипарисы и пальмы, и лианы обвивают их ветви. Ты просто не был там. Понимаешь?
— Нет, — признался Максим, — Объясни.
— Там они просто живут, — без соперничества, без вражды, мирно и спокойно. Им не надо выживать. Они счастливы. И они тоже счастливы, — он развел руками, — А знаешь почему? Потому что это их выбор. Они сами выбрали такую жизнь, для своих, только им ведомых целей. Просто они хотели этого.
— А если выбора нет? — Максим пристально взглянул на Парадокса, — Что тогда?
— Такого не бывает. Выбор есть всегда. И мы, коренные обитатели Абсолюта, понимаем это. К сожалению, часто люди просто не видят его, а иногда просто трусят сделать свой выбор и позволяют решить за себя другим. А иногда говорят, что у них не было выбора, только чтобы успокоить душу и совесть. Но тем самым они только лишь обманывают и себя, и других.
— А что надо делать, чтобы не обманываться? Чтобы видеть выбор, когда наступает момент принять решение?