Шрифт:
Глава 1.
– Явилась! – у порога моей однокомнатной квартиры стояла свекровь. Она ленивым взглядом скользила по моей мокрой от дождя куртке и по привычке жевала язык. Рыжие волосы, спрятанные под платок, неаккуратно выглядывали у висков, а старый передник запачкан мукой. Я разочарованно вздохнула, поняв, что она снова хозяйничала у меня на кухне, и решила-таки войти в квартиру. Покрепче ухватила ручку двери и притянула её к себе, но безуспешно. Елизавета Егоровна крепко сцепилась и держала её словно оплот единственной
– Елизавета Его… – я начала было закипать от злости, но наглая женщина бесцеремонно перебила.
– Что, Елизавета Егоровна? – она выпустила дверь, встала посреди порога и скрестила руки на груди, – Я уже шестьдесят три года Елизавета Егоровна и, знаешь, многое повидала. Но такое… – женщина в притворном ужасе развела руки в стороны, призывая, видимо, меня узреть это самое «такое». Я, как ожидалось, не прониклась её эмоциями. После долгого рабочего дня мне хотелось лишь принять душ и отдохнуть. А желание узнать, зачем опять пришла эта старая грымза, и где мой благоверный, вовсе запропастилось, – Ты хоть знаешь, где твой муж?
– Нет. Меня больше волнует другой вопрос: почему вы не пускаете меня в мой собственный дом?
Повышать голос мне совершенно не хотелось, поэтому я буравила её твёрдым взглядом.
– А вот и не пущу! – закричала она, – В доме должна быть хозяйка, а не такое недоразумение. Мой сынуля, знаешь ли, кормиться должен, а ты шляешься не ясно где!
– Я с работы возвращаюсь! Отойдите по-хорошему.
Тем временем щёлкнул замок соседней квартиры и на лестничную площадку выглянул мой сосед, Валентин Дмитриевич. Уважаемый нами восьмидесятилетний ветеран войны.
– Дамы, в чём дело? Чего опять шумим? – он улыбнулся, оголяя два ряда белоснежных зубов вставной челюсти.
– Не ваше собачье дело! – выплюнула свекровь и хлопнула дверью прямо перед моим носом. От такой наглости у меня бессильно опустились руки, а ошарашенный взгляд устремился в сторону соседа.
– Вы это видели? – указала я на отвоёванную свекровью крепость.
– Эх, Наталья. Змею вы на груди пригрели, да бестолочь ленивую, уж простите!
– Да как же можно, Валентин Дмитриевич? – возмутилась я, – Вы о моём муже говорите. Имейте уважение.
– Я тебя, дочка, уважаю, а вот эти… – он продлил неприличную паузу, пытаясь тем самым спрятать нецензурные выражения за зубами, – они из тебя всю кровь выпивают. А муж ещё и водочкой закусывает.
– Коля не пьёт!
– Да, не пьёт. Просто рюмочку другую, с зэками в горло опрокидывает. Видел я. С утра. А к вечеру уже трезв как стёклышко.
– Ага, ещё скажите, что меня боится!
– Змеи он боится, а с тобой… эх, чего это я? Может у меня побудешь, пока муж твой вернётся?
– Нет. Спасибо большое. Я, пожалуй, на лавочке посижу во дворе.
– Ну, как знаешь. Если что, звони. Я теперь после одиннадцати ложусь. Бессонница напала.
Сосед скрылся за дверью, а я попробовала открыть свою. Ключ, как и ожидалось, не повернулся. Запасной висел в сердцевине, с другой стороны. Подавив обиду, я спустилась вниз. У подъезда села на лавочку, потуже натянула поясок от плаща и, подрагивая от колющей прохлады, стала ждать Колю. Он никогда не приходил с работы позже меня, а пил он и вовсе только по праздникам. То, что сказал Валентин Дмитриевич, мне показалось полным бредом. Совсем старик разум потерял. В любви и честности своего мужа я не сомневалась. Всего полгода, как женаты. Разве что свекровь меня раздражала и незаслуженно обижала.
Двадцатое мая. Дипломная позади, все задолженности я сдала ещё на прошлой неделе. Теперь осталось забрать свой долгожданный документ, и новый психолог готов трудится на благо психического здоровья хоть всего населения! Хотя здесь я уже утрировала. Работать за такие гроши, что предлагали большинство оздоровительных центров, учебных заведений или офисных учреждений казалось мне смешным. Подрабатывая официанткой, я могла больше накопить на чаевых. Благо, крыша над головой имелась.
Неожиданно, из-за голых ветвистых кустов, успевших лишь покрыться почками, вынырнул Коля. Увидев меня, он удивился, явно не ожидая такого сюрприза.
– А ты чего здесь сидишь?
– Твоя мама решила к нам в гости зайти. Теперь не пускает, – пожаловалась я, в надежде на поддержку мужа.
– А ты, что, – он плюнул в сторону, – только сейчас вернулась?
– Ну, да. Сегодня же работаю.
Сказав что-то про себя, Колька прошёл мимо меня и вошёл в подъезд. Что с ним сегодня?
Я пошла следом. Только войдя в подъезд, я услышала крики своего мужа.
– Ма, открывай. Не у себя дома.
– Ой, Коленька, вернулся! – обрадовалась женщина, – А я пирожков напекла. А где жена твоя? Ещё не вернулась? – ядовитый тон так и сочился из неё. За всё время нашего знакомства я так и не поняла, чем не угодила ей.
– Вернулась. Только ты на себя слишком много не бери. Дверь оставь открытой.
Я услышала хлопок и спокойно поднялась на второй этаж. Только сейчас, войдя в квартиру, я почуяла запах слегка подгоревших пирожков. Валентина Егоровна никогда не была поваром от бога, однако пилой она уродилась отменной. А может годы взяли своё. Сына ведь одна растила. Пробиваться самой нужно было. Так что, хоть я и чувствовала гнильцу, но в чём-то её даже уважала.
Не успела разуться в прихожей, как ко мне обратилась Елизавета Егоровна.
– Я ужин приготовила, квартиру убрала, Колькину одежду постирала, – она сняла с вешалки ветхую дублёнку, задев локтем мою голову, – Своей матери не имеешь, хоть с меня пример возьми. А то замуж выскочила, а мужа уважить так и не научилась.
– А вам не кажется, что вы вмешиваетесь не в своё дело? – вскипела я, – Я вас не просила о помощи. Сама справляюсь неплохо!
– А я вижу, как ты справляешься! Что за жена такая, которая в десятом часу ночи домой возвращается. Небось, уже хахаля нашла себе?