Сирена
Шрифт:
– Нора сказала, что "меня было впору связывать". Надеюсь, она подразумевала не в буквальном смысле.
– Видимо, со мной кто-то подразумевал в буквальном смысле, - сказал Истон и, вынув свою руку из кармана, показал Уесли свисающие с его запястья наручники.
Парень рассмеялся, и Зак ничего не смог поделать, кроме как присоединиться к нему. Это, действительно, было весьма неловко и смешно.
– Не расстраивайся, Зак, - сказал Уес, закончив потешаться над гостем, - как-то раз, Нора заставила меня помочь ей с одной сценой.
Теперь настал черед Истона заливаться смехом. Была ли во всем мире такая женщина, как Сатерлин? Зак радовался, что была, но еще больше радовался тому, что она была одной-единственной.
– Кстати, где Нора? Она собиралась попытаться помочь мне избавиться от этой штуки.
– Если кто-то на подобное и способен, то только она. Нора хотела встретиться с тобой в церкви.
– В церкви?
Уесли, стоявший на пороге дома Сатерлин с перекрещенными на груди руками, показал на угловое здание.
– Туда. Войди. Посмотри наверх и увидишь ее.
Парень закрыл дверь, а Зак пересек улицу, и дошел до конца квартала. Истон прочитал надпись перед входом в храм, которая гласила: "Католическая Церковь Святого Луки", а ниже было указано расписание месс. С некоторым беспокойством, он вошел через главную дверь в небольшую святыню в стиле неоренессанса.
Помимо присутствия на свадьбах ряда друзей, Зак редко бывал внутри церкви, и, несомненно, для него это явилось первым самостоятельным посещением Католического храма. Он взглянул на тающие свечи и сцены насилия, изображенные на витражных стеклах. От этой окружающей обстановки, художественные образы в книгах Сатерлин, приобрели смысл. Войди и посмотри наверх, напутствовал Уесли. Дошагав до середины святыни, Истон поднял глаза.
– Я здесь, Зак.
Посмотрев вверх, он увидел Нору, которая стояла в задней части церкви, облокотившись о рейки небольшой балконной секции.
– Что ты там делаешь?
– спросил Истон, стараясь не повышать голос.
Акустика в храме была такой сильной, что у него возникло ощущение, будто он прокричал каждое слово.
– Репетирую с хором. Покажи мне фронт работ.
Вытащив руку из кармана, Зак поднял запястье, демонстрируя болтающиеся наручники.
– Ну и нууу..., - вздохнула Сатерлин, подражая протяжному, южному акценту, бесспорно, перенятому у Уесли.
– Тебе явилось искушение, и ты ему поддался...
– Едва ли, Бланш Дюбуа. Это довольно надоедливый коллега с работы, и его жалкая попытка пошутить.
– Ну, тогда поднимайся. Посмотрим, что можно сделать.
Истон отыскал короткую лестницу, ведущую к месту расположения хора. Поднявшись, он увидел уменьшенную версию церковных скамей и, на вид, устаревшую акустическую систему. Устроившись на балконной рейке, Нора показала на располагающуюся перед ней скамью.
– Иди ко мне, Извращенец Истон, - поманила она пальцем.
– Дилетант. Знаешь, перед играми, всегда следует проверять инструменты.
Сегодня Сатерлин была одета в джинсы и белую блузу. Ее распущенные волосы разметались по плечам, и, несмотря на сопротивление Зака, она его привлекала. Нора потянулась к руке Истона, и от прикосновения ее пальцев к своему запястью, он ощутил разряд тока.
– Так, что ты думаешь?
– спросил он, стараясь игнорировать приятные ощущения от рук Сатерлин на своей коже.
– Понадобятся специальные кусачки? Или ты сможешь вскрыть замок?
– Смогу. Но не придется.
Нора залезла в карман своих джинсов и вытащила ключи. Перебрав пару из них, и выбрав один, она вставила его в замок. Браслет открылся и соскользнул с его запястья.
– Чудесно, - выдохнул Зак, - спасибо.
– Пожалуйста.
Вернув ключи в карман, Сатерлин подняла браслеты.
– Это полицейские наручники. Ключ от них должен был подойти.
– Но он не подошел. Пытались и я, и Мэри.
– Значит, твой надоедливый коллега решил создать тебе настоящие проблемы. В США и Канаде, наручники, большей частью, стандартизированы. Он хотел, чтобы или ты, или вы оба застряли.
– Ты разбираешься в том, о чем пишешь, так?
– спросил Истон, впечатлившись, вопреки своей воле.
– Всего лишь стремлюсь к достоверности в работе.
– Тогда почему у тебя нашлись ключи от наручников?
Нора робко улыбнулась.
– Я должна быть готова. Мы, беспризорники, рано или поздно, оказываемся в руках копов.
– Знаешь, мне следует извиниться за то, что я был с тобой таким грубым. Твоя работа продвигается довольно хорошо.
На краткий миг, из глаз Сатерлин исчезла вся усталость.
– Спасибо, Зак. Я это ценю.
– Пока не стоит благодарности. Мы еще далеки от финишной черты.
– Знаю. Поэтому я сюда и пришла. Это прекрасное место для молитв и размышлений.
– Молитв? Серьезно?
– Веришь или нет, но я выросла при Католической церкви. Нас называли Католиками с младенчества. Наверное, я даже родилась на церковной скамье. А зная моего папочку, вполне возможно, что там же меня и зачали. В последнее время, я редко посещаю мессы, но временами мне этого очень не хватает.
– Должно быть, служащие святилища выстраиваются в очередь, чтобы послушать твою исповедь.
Сатерлин рассмеялась, неискренне и невесело.
– Нет, - сказала она, не встречаясь с Истоном взглядом, - я больше не исповедуюсь.
– Тогда, что привело тебя в храм, если ты больше не практикуешь очищение души? Вера или просто ностальгия?
– Возможно, ностальгия по моей вере.
Пожав плечами, Нора снова рассмеялась.
– Я все еще верю. Это правда. Моя жизнь слишком благословенна, чтобы не верить. Разве что сейчас, делать это сложнее, чем раньше. Во всяком случае, с тех пор, как я оставила Сорена.