Сиреневая книга. Часть 1
Шрифт:
Хлопнула дверь. Потом далеко другая.
– Чего-то я ничего не понял, - сказал Зяма,- чего ему здесь не курится? Бонда как-то непросто выражается, гадай тут его ребусы: какая муть, кто помер, от чего помер?
– Да завалил он его, сто в гору, - ответил Чечен, подмигнув Чапе, - узнал, что хотел, и зарезал. Ножом в глаз. Я за ним такое однажды ... уже наблюдал. Кому понравится, когда про тебя все всё знают. А тебе, Зяма, он точно балалайку оторвет. А мы всем коллективом, с удовольствием, подтвердим кому угодно, что так и раньше было!
Глава 3 1 . Небо Лондона .
Ты
Похоже, что подолгу Россия хорошо никогда и не жила. Это, как улей с пчелами. Они работают, стараются, строят личные и коллективные планы, потом приходит пчеловод, выгребает мёд, и... вкалывай снова. Чтоб не все сдохли без меда, зимой подкармливают сиропом. И это еще по-божески, ведь может прийти и медведь. А тот не столь деликатен... Проклятие какое-то. Миссия. Бесконечная миссия. Ты карабкался, полз, цепляясь зубами и ногтями, терпел, переносил... Добрался, только выдохнул, а очередной колокол уже будит очередных декабристов.
– Наоборот.
– И наоборот. И колокол, заметим, всегда не российский.
– Детей жалко, внуков. Они и не поймут никогда, как мы жили. И как сейчас с этим всем жить, без будущего...
– Планировать ничего нельзя, тогда сразу становится легче. Всех жалко. Тут бери больше - вся цивилизация наша трещит, и как бы, не в последний раз. Упадем, уже подняться не дадут. Опытные.
Глава 3 2 . О вопросах потребления.
Стою за несколько метров до пешеходного перехода. Успел затормозить. Четырехполосную дорогу по диагонали переходят две пожилые, плохо одетые женщины. Начали движение по проезжей части задолго до "зебры", медленно двигаются по диагонали к автобусной остановке. Нарушая все правила движения и законы самосохранения, по максимальной траектории. Моргаю фарами, из-за стекла рукой показываю на знак перехода. С ненавистью смотрят на машину, беззвучно шевелятся бледные губы. Приоткрываю окно. Слышится: "понапокупают...сволочи, житья не стало". Вот так. И возбужденные пассионарии в свое время разгромили магазинчики на первых этажах своих же домов, а не дворцы в Тарасовке. Конечно, там пулеметы, чревато.
– Александр, опустим про пулеметы. А ч то значит " плохо одетые " ? Бичихи, что ли?
– Кто?! Бичихи?! Не понял... А-а, да нет, конечно! Плохо одетые, это не столько бедно (тут можно и просчитаться), или не по сезону, а скорее безвкусно одетые, неухоженно, у нас это в порядке вещей было, особенно среди старшего поколения. Они не считали нужным одеваться по-другому, и дело было не столько в деньгах. Есть такой термин "возраст дожития". Вот для многих и наступило такое... дожитие. Не жизнь.
А шмотки, что шмотки? Я и сам порой годами ходил в полюбившихся джинсах, старых свитерах и футболках. Но они хоть гармонировали между собой. Да и автомобили, и спутницы выглядели подобающе. Но я мог позволить себе роскошь... одеваться не по протоколу. Я почти никогда не работал по найму, был, так сказать, хозяином бизнеса. Хоть долгое время достаточно скромного. Но у меня был один желудок, и мне хватало. Тех же, кто считал иначе, я не впускал в свою жизнь надолго. В материальном плане мне было достаточно малого: одни джинсы, одна
– Одна жена, одна любовница?
– Ну, зачем Вы так? Что я изверг что ли? Треугольники-то строить...Мы люди солидные, любим фигуры устойчивые, основательные. Да шучу я, шучу! Всякое бывало. Не лезь в мою личную жизнь, я ж в твою не лезу.
Главная проблема была в том, что городок наш с закатом Союза обнищал и стал одним из многочисленных депрессивных населенных пунктов. А это как приговор. И как снежный ком - все нарастает и нарастает. Люди уезжают. Молодежь. Предприятия закрываются. Дороги не чинят, поребрики не белят. Это, знаешь, здорово так удручает, когда ты не видишь будущего в том месте, в котором родился и вырос. Не смертельно, но...очень грустно и обидно...
– А сейчас ты как себя чувствуешь здесь?
– Как во сне. Я прекрасно понял, что ты имеешь в виду. Отвечу, мне бояться нечего. Пусть скажу сейчас очередную крамольную для вас вещь, но мне, же можно, так? Я ж не от мира сего, ха-ха-ха!
Мне, если по-честному, очень неуютно. Многое раздражает. Безверие, беспечность, наивность ваша. Вот эта теперешняя дурная распределительная система. Это ненормально. Понимаю, конечно, что или-или в этих условиях, но... всеравно бесит. Сейчас, если совсем уж упростить, блат имеет большее значение, чем деньги. Какие-то, примерно одинаковые деньги есть у всех. А вот связи ...уже не у всех. Точнее, нет того количества связей, которое позволяет получить необходимый общечеловеческий минимум товаров и услуг. Могу достать приличную колбасу, но не могу купить приличные ботинки. Или книжки. Или джинсы. Да хоть что. Люди воспринимают как данность, радуются удаче достать хоть что-то. Типа туалетной бумаги или квадратных батареек. Нет гарантии, что пошел в любое время, и спокойно купил.
– Ты же говорил, что тебе советское время больше нравится. Противоречишь сам себе, Бондаренко!
– Я, майор, про частности сейчас говорю. А не про общую картину. Не надо вот так по-большевистски - или черное, или белое. В радуге всех цветов хватает. Одного белого - оттенков двадцать. И это, только различимых глазом.
Во всем мире телевизоры давно цветные, а вы все черно-белые картины лепите. О благосостоянии вверенного вам народа надо думать плотно. Дабы не было соблазнов все поправить по-другому. Не люблю я революции. Все они одинаковы. Сначала всеми силами и внешними и внутренними создаются невыносимые для масс условия. Засираются мозги. И подталкивают к горячей фазе. В столице естественно. Народ бузит в предназначенных планом местах, а специально обученные люди захватывают власть и объявляют о победе. Если на местах сразу не присягнут, то там это все воспроизводится в другом масштабе. Если отдавать власть не захотят, то организуется гражданская война. Иногда с религиозной, иногда с политической окраской. Все просто, банально, предсказуемо и ...отлично работает. Хоть в семнадцатом, хоть... сейчас, хоть позднее.
Думать надо про своих подданных, хорошо думать. И насыщать, и просвещать, и ограничивать, где следует. Это важно. Потому что человек по природе своей ненасытен. Если не образован надлежаще. Лучшее - враг хорошего. Потребительство, новое мещанство. Машина - не машина. Телевизор - не телевизор.
– Ясно! Другая крайность.
Да, все так! Скоро, очень скоро, на первое место выйдут деньги. Есть деньги - ты в шоколаде. Деньги есть - Уфа гуляем, денег нет - Чишма сидим. Деньги - главный дефицит. Это грустно, но...нормально. Естественно.