Сирены

ван Ластбадер Эрик

– Привет, привет, – беззаботно поздоровался он. – Ты занята или нет?

Дайна приблизилась к полуоткрытому окну.

– Ты спятил? Как ты умудрился попасть сюда?

– В любом уголке обязательно отыщутся мои фэны, – Крис рассмеялся и огляделся по сторонам. – Я приехал в неудачное время? Ты снимаешься?

– Нет. Я получила выходной, благодаря разбушевавшемуся партнеру.

– Отлично. Тогда залезай внутрь.

Дайна повернулась к Ясмин, подошедшей к машине вслед за ней, и представила ее Крису. Тот кивнул головой, бросив: «Привет», и

вновь переключил внимание на Дайну.

– Вот, черт возьми. Ты не против? – Ясмин, улыбнувшись, покачала головой. Дайна влезла в машину и попрощалась с партнершей. В тот же миг Крис, нажав кнопку, закрыл окно, и они оказались отрезанными от внешнего мира. Дайна вдруг почувствовала отчетливый запах его сильного мужского тела. Откинувшись на плюшевое сидение, она устроилась поудобнее. Темная, чуть светящаяся перегородка отделяла их от передней части машины, где сидел невидимый водитель.

Дайна увидела, как площадка за окнами медленно заскользила назад. Она словно смотрела на мир сквозь совершенно темные очки, смягчавшие все краски, рисуя повсюду расплывчатые зеленые тени, укутывавшие даже солнце и превращая окостеневшие угловатые формы зданий в призрачные сюрреалистические сооружения.

Она повернулась лицом к Крису в тот миг, когда, миновав строго охраняемый въезд на территорию студии, они устремились вперед на простор широкого бульвара. Темные волосы лидера «Хартбитс» были небрежно взлохмачены; на осунувшемся лице резко выделялся слегка крючковатый нос, заострившийся словно лезвие бритвы. Она затруднилась бы определить по внешности, сколько ему лет. Около сорока? Возможно. Его лицо казалось обожженным вспышками, сопровождавшими стремительный полет времени, по законам которого жили они все – эти особенные люди. В его чертах проступали отпечатки теней из иного мира, следы непрекращающейся борьбы за существование, о которой простые смертные могли только догадываться.

– Ну вот, – он улыбнулся, стуча пальцами в такт музыке, игравшей у него в голове. Взрывные роковые аккорды в динамиках уже давно замолкли, уступив место монотонному, едва слышному гудению мотора лимузина.

– Ты сегодня рано встал, – заметила Дайна и добавила. – А где Мэгги? – Она чувствовала себя неловко, внезапно попав в столь интимную обстановку наедине с Крисом. Прежде он ни разу не позволял себе ничего подобного по отношению к ней, и потому ей не давал покоя вопрос о том, что, собственно, это все означает.

– Дома, – Крис продолжал барабанить пальцами. – Или нет, – он пожал плечами. – Только ты и я, fancy free. – Некоторое время он смотрел за окно на растянувшуюся ленту неподвижных машин, мимо которых серебристый лимузин скользил, точно ловкая хищная акула сквозь косяк робких, неуклюжих рыб. – Послушай, ты ничего не имеешь против того, – произнес он, наконец, поворачиваясь к Дайне, – что Мэгги не с нами. Я имею в виду..., – он развел руками, подняв ладони кверху.

– Нет, все нормально, – она улыбнулась. – В любом случае мне нужно было убраться оттуда на время.

– Вот

и отлично, – он тряхнул пышной шевелюрой, напоминающей гриву сказочного существа. – Я рад, – прибавил он, хлопнув себя ладонями по бедрам, – что у тебя нашлось время.

Казалось, он чувствовал себя почему-то неловко, и у Дайны мелькнуло в голове: «Господи, надеюсь, он не собирается бросить Мэгги. Не сейчас. Мне не хватало только выслушивать еще и это признание».

Время от времени, когда они заезжали в очередной туннель, полумрак в салоне еще больше сгущался.

Дайна уже совсем было собралась спросить его, что у него случилось, как вдруг он, опередив ее, выпалил:

– Что ты думаешь о нашем последнем альбоме? Дайна задумчиво посмотрела в окно. По мере приближения к побережью скорость движения на дороге снижалась. Девушка спрашивала себя, стоит ли говорить ему правду. Трудно было угадать, что в действительности он хочет услышать. Она знала, что слишком многие артисты с жадностью поглощают расточаемые с легкостью фальшивые комплименты, позволявшие им жить в мире собственных грез. Относится ли к их числу Крис?

Вдруг до нее дошла вся глупость подобных рассуждений. «Кому какое дело, что он хочет услышать, – сказала она себе. – Плохо, если его обидят мои слова, но я не стану врать».

– Сказать по правде, он разочаровал меня.

– Да? – его голос не выражал никаких эмоций. – Продолжай.

Какое-то мгновение она колебалась, думая, уж не шутит ли он.

– Ладно. Просто я думаю, что вы делали то же самое и раньше. Песни типа «Лицо на полу» – это простое повторение старых идей. «Бомбежка в баре» гораздо лучше, а когда ты записал ее? Года два назад?

– Три.

В салоне воцарилось молчание. Теперь они петляли вдоль Пасифик Палисэйд, направляясь к Коуст Хайвэй.

– Крис, я не прошу у тебя прощения за свои слова. Ты спросил, и я...

– Не бери в голову. – Он махнул рукой. – На самом деле я рад, что ты сказала правду. – Он повернулся к ней. – Потому что я думаю точно так же, и эти мысли колотились о стенки моего черепа, как цыпленок, проклевывающийся из яйца. – Он насмешливо фыркнул. – Хм, вся штука в том, что новый альбом – тоже полное дерьмо, и знаешь почему? Потому что на нем, на самом деле, нет ничего нового. Ничего. Сколько раз я говорил этим козлам, что нужно что-то менять, и все без толку. К тому же у нас и так все запутано, а у них в голове – хоть шаром покати...

– Что они говорят? Крис вытер ладони о выцветшие джинсы.

– Сперва они не обращали на мои слова внимания. Однако я не унимался, и тогда начались ссоры обычно по самым идиотским поводам. Например, относительно того, можно ли проводить девчонок на студию во время работы. Каждому известно, что нельзя, это непреложный закон. Однако, черт возьми, на прошлой неделе я из-за этого продел голову Ролли сквозь малый барабан. Двум инженерам с трудом удалось растащить нас.

– А что Найджел? Вы ведь с ним также близкие друзья...