Сирены
Шрифт:
Наклонив голову вперед, она запустила зубы во что-то теплое и мягкое, и тут же услышала голос: «Дайна! Не бойся. Дайна, все в порядке!»
Она, тем не менее, укусила его, даже теперь отказываясь верить, что этот кошмар ей приснился. Раздался треск ткани и вслед за ним удивленный болезненный возглас. Однако эта боль была ничто в сравнении с той, что переполняла грудь Дайны.
– Дайна... Дайна... Дайна...
Узнав его нежное прикосновение, она поняла, что это не смерть явилась за ней. Что это все – плод ее воображения, привидение, ночной призрак.
– Рубенс, – хриплым
За окном слабо светилось ночное небо Лос-Анджелеса. Откуда-то до нее вдруг донесся до боли знакомый голос Бэба: «Мама, ты либо участвуешь в игре, либо нет. Вот и все». Теперь, оказавшись втянутой в расследование, проводимое Бонстилом, она наконец твердо знала, что является одним из игроков. Она испытывала непреодолимое желание рассказать обо всем Рубенсу, но тем не менее молчала.
– Возможно, я устрою тебе встречу кое с кем, – промолвил Рубенс, когда она более-менее успокоилась.
– С кем?
– С Дори Спенглером. Он хороший знакомый Берил. – Он перевернулся и лег на спину. – Он работает агентом.
– Рубенс, я в последний раз говорю, что не уволю Монти.
– Разве я хоть словом заикнулся об этом? Просто я хочу, чтобы ты познакомилась с Дори. Такой шаг стал бы весьма разумным.
– Не сомневаюсь.
– Ты сделаешь это?
– Ладно.
– Может мне стоит отложить свою поездку в Нью-Йорк? – задумчиво протянул он.
– Не надо. Тебе ведь необходимо разобраться с Эшли.
– Это может подождать неделю.
– Я хочу, чтобы ты поехал, Рубенс. – Она положила ладонь на его горячий бок. – Со мной все будет в порядке. – Она улыбнулась, невидимая в темноте. – Тем более, Крис пригласил меня на их концерт, который состоится в этот уик-энд в Сан-Франциско.
– Отлично. Ты выберешься отсюда на пару деньков.
Приподнявшись на локте. Дайна заглянула к нему в лицо.
– Крис сказал в точности то же самое. Я не верю тебе.
– Берил необычайно воодушевляет твоя дружба с Крисом. Когда я рассказал ей, она просто пришла в экстаз. Такая поездка несомненно добавит популярности твоему имени, а с Дори ты сможешь встретиться и по возвращении.
– У тебя вечно в голове одно и то же?
– Засыпай, – шепнул он. Вскоре Дайна услышала, как дыхание Рубенса замедлилось, и он погрузился в сон.
Однако самой ей не спалось. До рассвета оставалось совсем чуть-чуть, и вчерашний день ушел безвозвратно, оставив после себя лишь кисловатый привкус во рту. Отвернувшись от окна и едва колыхающейся занавески, она присела на кровати и стащила одеяло с Рубенса. Она долго смотрела на его обнаженное тело, затем внезапно почувствовала острое желание дотронуться до него, прижаться к нему, ощутить всем своим телом его тяжесть, и руки, замыкающие объятия у нее за спиной. Мгновенно поколебавшись, она потянулась к нему.
Наконец она села и с долгим протяжным вздохом опустила ноги на пол, оставляя Бэба в одиночестве. Собрав одежду и прихватив свою сумку, она молча пошла в ванную, тихонько шлепая босыми ногами по полу. Обитая покоробленной
Оказавшись внутри, она было потянула руку к выключателю, но, передумав, сложила одежду на краю ванной. Потом, встав ногами на сидение унитаза, она подняла матовое стекло и впустила внутрь ночное сияние Манхэттена. Небо над центром города из-за невиданной нигде более иллюминации казалось совсем светлым, почти белым.
Жмурясь и дрожа от холода. Дайна смотрела на ночной город. Из комнаты позади нее доносился приглушенный шум: Бэб готовился выйти из дому.
Вдруг резкий звук заставил ее обернуться. Кто-то стоял за дверью квартиры. Дайна услышала голос Бэба, а затем металлический скрежет отодвигаемой задвижки. Друзья часто заваливались сюда без предупреждения. Бэб не устанавливал телефона в квартире, предпочитая звонить из ближайших автоматов. «Бизнесу, – говаривал он, – место на улице». Однако в этот вечер ей не хотелось, чтобы кто-то нарушал их уединение, пусть даже им предстояло вскоре расстаться. Дайна все еще ощущала какой-то зуд внутри; тело ее во многих местах саднило точно от ожогов; помятые губы слегка распухли: великолепное зрелище!
Спустившись на пол, она тихонько подкралась к двери и заглянула в щелочку.
Почти тут же совсем близко от нее раздались один за другим два оглушительных выстрела. Дайна вздрогнула, а сердце ее заколотилось с такой бешеной силой, что казалось, оно вот-вот разорвется. Она услышала топот тяжелых ботинок по голому полу, внезапно оборвавшийся, когда производивший его пришелец наступил на тонкий ковер, лежавшей между кушеткой и стульями. Потом в тишине раздался чей-то низкий злобный голос: «Оставайся подыхать здесь. Ты отработал свое».
Наступила пауза, длящаяся кажется целую вечность. Дайна стояла, не шевелясь и почти не дыша, вцепившись побелевшими пальцами в край двери. Ее обуял смертельный ужас. Разум и чувства отказывались повиноваться ей, уступив место этому первобытному, всепоглощающему страху. Она попыталась собраться с мыслями, но лишь почувствовала, что ее губы безвольно шевелятся, точно повторяя: «Не может быть».
Внезапно она услышала хлопок, такой ясный и отрывистый, что это вполне мог бы быть звук выстрела из другого пистолета. Дайна пялилась в полумрак, пытаясь разглядеть лицо убийцы. Изо всех сил напрягая слух, она, как ей показалось, смогла лишь уловить одно слово, произнесенное шепотом по-испански: «Celate!». Потом все стихло.
Выскочив из ванной, она опрометью кинулась через всю комнату к входной двери, оставленной приоткрытой, так что сквозь образовавшуюся щель пробивалась полоска бледного света. Навалившись на дверную створку всем телом, Дайна с силой захлопнула ее и в мгновение ока с треском вернула задвижку на место.
Повернувшись, она едва не споткнулась о Бэба. Он лежал, раскинувшись, на полу. Над его головой и плечами виднелись обломки опрокинутого журнального столика. Вся грудь Бэба была залита кровью, темным, сверкающим потоком медленно вытекавшей из его открытого рта. Все лампы в комнате были погашены.