Сирийский десант
Шрифт:
Лавров пришел в себя и понял, что лежит на металлическом полу в едущей машине. Все тело, казалось, представляло собой один большой синяк. Голова нещадно билась на каждом ухабе, положенный под нее грязный пустой мешок помогал слабо. Майор попробовал шевельнуться, но тело отозвалось обжигающей болью и подчиниться почему-то отказалось. Хотя он мог ручаться, что ничего не сломано. Андрей приоткрыл глаза и увидел над собой тот самый «ДШК» и лежащего рядом Павлова. Капитан тоже был крепко связан, хотя выглядел так, что казалось – краше в гроб кладут. Весь в кровавых потеках и синяках. Он не шевелился. Хоть бы жив был… Оружия при
Машина въехала в ворота – покосившиеся верхушки столбов тоже попали в поле зрения Батяни, – свернула куда-то и остановилась. Майор с облегчением закрыл глаза – все-таки держать их открытыми стоило ему нечеловеческих усилий. Жутко хотелось провалиться в забытье, но тут Лавров услышал голоса:
– Командир, мы их взяли. Не ушли! – Кто-то явно спешил доложить об успешном завершении погони. И этот кто-то говорил по-русски.
– Вижу. А почему только двое? Их же вроде четверо было? – Второй голос, резкий и чем-то недовольный, казался знакомым, но Батяня никак не мог вспомнить, кому он принадлежал. Первый голос ответил:
– Те уже холодные, мы их в другую машину закинули. Водилу Мазай уконтрапупил, а второго грузовиком придавило, когда тот перевернулся. Хотя он и так раненый был. А этих двоих выбросило, так мы их и подобрали…
«Земля вам пухом, Виктор и Дмитрий», – майор мысленно попрощался с боевыми товарищами.
– Ясно. Наши потери? – поинтересовался все тот же знакомый голос.
Отвечающий замялся, но ответил четко:
– Семеро убитых, четверо раненых, три машины. С грузовиком – четыре.
– Ни хрена себе… – присвистнув, протянул «командир». – Этих двоих в зиндан, поставить часового. Завтра с ними разберемся, если ночью не подохнут.
– Что делать будем, Шайтан? – негромко спросил по-арабски кто-то третий, пока первый где-то в стороне кого-то подзывал. – Похоже, пора валить отсюда. Нас и так мало осталось – если всех посчитать, то за эти два дня ты больше чем две трети отряда потерял – и это только жмурами, а еще раненых сколько… Оружейный склад затоплен, и воду не откачаешь – топлива слишком мало. У нас такого даже в Чечне не случалось, про Дагестан я и говорить не буду… Нет, если ты передумал, то оставайся, а я свалю завтра же.
– Да не передумал я, Хасан, но придется немного задержаться. Пусть сначала этот ублюдок Салех бабки привезет.
– Ладно… Слушай, Шайтан, – мысли Хасана приняли новое направление, – а ты случаем этих двоих не встречал прежде? Мало ли…
– Вроде нет, – ответил тот, – хотя… давай-ка гляну еще раз.
Машину качнуло – Шайтан запрыгнул в джип и склонился над пленными, без лишних церемоний пнув каждого под ребра. Павлов застонал, а Лавров приоткрыл один глаз и равнодушно посмотрел на такое знакомое лицо главаря наемников, который его не узнавал. И Батяня, очень желавший напомнить Денизу о прежней дружбе, промолчал.
– Ну что? – спросил «араб».
– Да нет, не встречал, – Шайтан выбрался из джипа, – я бы запомнил.
Глава 35
Андрей очнулся, когда уже светало. Он по-прежнему лежал на куче какого-то тряпья возле шершавой каменной стены. Но теперь он мог видеть больше. Это был не
– Да, я. Как хто? Махмуд. Не, не сплю. Как можно?! Нет, все в порядке. Эти? Дрыхнут, суки.
Парень говорил по-русски, но с сильным акцентом. Наверное, с Кавказа – точнее, откуда именно, Батяня определить не мог.
– Сичас иду, – ответил охранник в микрофон, спрятал рацию, поднял выпавшую из кармана мятую пачку дешевых местных сигарет, посмотрел на полумертвых пленников и, сняв с пояса связку ключей, исчез за углом коридора. Через секунду там что-то лязгнуло и хлопнула дверь. Как ни странно, автомат он прихватил с собой.
Майор осмотрел себя. Ни ножа, ни пистолета. Отсутствие какого бы то ни было оружия его не удивило. А карманы у десантников и так были пусты. Но дотошностью настоящих полицейских громилы Шайтана не отличались – ботинки и ремни Батяне почему-то оставили.
В соседней камере на похожей куче тряпья лежал Павлов. Глаза Алексея были открыты, и они смотрели на Батяню:
– Командир, ты живой, это х-хорошо… – проговорил капитан. Было видно, что каждое слово дается ему с трудом.
– А ты?
– Как видишь…
– Вижу. Идти сможешь?
– Смогу, командир… Руки-ноги-ребра целы… Даже зубы на месте, – Алексей попытался успокоить Лаврова, но честно признался: – Только чувствую себя, как сырая отбивная на сковородке… И башка гудит…
– Главное, что ты цел.
– А ребята? – с тревогой в голосе спросил Павлов.
Майор отрицательно покачал головой:
– Нет… Только ты и я.
Он хотел еще что-то сказать, но тут его взгляд остановился на нагрудном кармане капитана. Оттуда по-прежнему торчала смятая сигаретная пачка. Та самая початая пачка, которую Алексею «по дружбе подарил» Саид, оказавшийся Робертом Хокинсом.
– Слушай, Андрей, – вдруг сказал капитан, – как думаешь, почему они нас не били? Я бы за то, что мы им устроили, все ребра пересчитал бы…
– Ага, – не выдержал Батяня, – ты вчера уже американцу ребра считал – за сигаретку.
– Командир, ну зачем ты про курево напомнил? – Павлов едва не стонал. – Вот, черт, я же помру без сигареты, смерть как курить хочется…
– А что у тебя из кармана торчит?
– Так это же… – Павлов замолк на полуслове. – Ты думаешь?..
– Именно, – кивнул майор. – Вот только как американец сигареты различал – какие с сюрпризом, а какие – без?