Сиротка для дракона. Боевой факультет
Шрифт:
Мы прошли весь первый этаж, свернули в коридор. У входа в зал для торжеств дежурил мужчина лет сорока во фраке.
— Представьтесь, пожалуйста, — попросил он. Услышав наши имена, поставил отметки на листе, который держал, но вместо того, чтобы пропустить, спросил: — Вы танцуете?
— Да, — сказала Оливия.
Я замялась.
— Не все танцы.
— Возьмите программку и вычеркните танцы, в которых не хотите участвовать. — Он жестом указал на выстроившиеся в коридоре столы, где лежали письменные принадлежности.
Оливия, извинившись,
Я заглянула в программу, потом в книжечку, что она мне дала, сверяя порядок танцев. Да, соседка была права. Он не менялся.
— Похоже, мы с вами не танцуем, — проворчал Зак. — Есть ли вообще смысл идти в этот зал? Пожр… поесть-попить я и в столовой могу.
Зен, оторвавшись от программки, задумчиво покачал головой.
— Я бы хотел остаться хотя бы на первую половину вечера. Посмотреть, что да как.
— Посмотреть или присмотреть? — фыркнул Зак.
Зен улыбнулся, подмигнул мне.
— И то и другое.
— Да я и сама… — возмутилась было я, но меня перебил радостный возглас Зака:
— О, кадриль! Хоть что-то!
— Это не та кадриль, к которой ты привык, — сказала я.
Не хотелось расстраивать парней еще сильнее, но предупредить их стоило, чтобы не чувствовали себя неловко. У меня самой дела обстояли не так плохо. Вальс, кадриль и галоп повторялись по нескольку раз. Пропущу всего четыре танца, как раз будет время отдохнуть, а остальные мои.
Если, конечно, найдутся желающие меня пригласить. А не найдутся — плакать не буду, вернусь домой и в кои-то веки высплюсь как следует.
Зак, однако, расстраиваться и не собирался.
— Фигуры не те, да и ладно, музыка-то та же! Пристроимся где-нибудь сбоку, чтобы не мешать остальным, и попляшем, хоть три танца, да наши. И пару найдем, не одни ж знатнюки тут будут. — Он ухмыльнулся. — Вот ты — чем не пара? Запиши Зена в эту свою книжечку.
Его брат хмыкнул, а Зак расцвел.
— А я, пожалуй, украду танец вот у этой красавицы, только познакомлюсь сперва.
С этими словами он направился к девушке, скромно притулившейся у края соседнего стола. Платье на ней было простое, шерстяное, хоть и новое, да и прическа — обычная коса — говорила о том, что она не из знатных. Услышав Зака, девушка подняла на него взгляд и неуверенно улыбнулась.
Чтобы не смущать ее еще сильнее, я повернулась к Зену.
— Ты в самом деле хочешь… — Я смутилась, не договорив. Прямо спрашивать, хочет ли парень поплясать со мной, было неловко. И записывать, не спрашивая, тоже неловко. В конце концов, он мой друг, а не ухажер, и у него могут быть планы на другую девушку.
— Почему бы и не поплясать, — улыбнулся он. — Но если ты уже наобещала все свои танцы…
— А ты танцуешь? — перебил его выросший точно из-под земли Себастьян. — Что ж ты сразу не сказала! Чур, мой первый вальс и магривский…
— Я не танцую магривский.
— Ладно, тогда вторая кадриль. Первую ведь ты уже обещала?
Я глянула на Зена. Он смотрел
Вслед за нами на оживленно болтающую троицу уставился и Себастьян. Девушка в льняном платье зарделась, опустила ресницы. Снова глянула на Зена.
— Нори, без обид? — спросил он.
— Конечно, — кивнула я. Улыбнулась Себастьяну. — Первый вальс и вторая кадриль.
Зак обернулся к нам, мотнул головой, подзывая.
— Позвольте представить вам, милые барышни, моего брата и наших друзей…
Обе девушки оказались с бытового. Услышав «боевой», начали смотреть на близнецов так, словно парни стали на голову выше ростом и на сажень шире в плечах. Те это заметили и вовсе разлились соловьями — даже обычно молчавший Зен сделался на удивление словоохотливым.
Болтая и смеясь, мы зашли в зал, вернув программки распорядителю. Я не стала спрашивать у близнецов и их новых знакомых, какие танцы они вычеркнули. Смущение девушек рассеялось, и незачем было снова ставить их в неловкое положение.
Зал казался огромным и пустым, несмотря на стайки студентов тут и там, да и вообще выглядел скромно. Деревянные панели на стенах, шершавая плитка на полу, несколько простых светильников на потолке. Под потолком — галерея, глубина которой скрывалась в темноте.
Никакого сравнения с той иллюзией, что показал мне Рик. Мне взгрустнулось при этом воспоминании — не потому, что недоставало роскоши. Просто хотя бы три танца из всех сегодняшних я бы хотела потанцевать с ним. Ничего, не в последний раз. Будет еще и бал в честь зимнего солнцеворота, а потом весной. Я тряхнула головой. Не буду загадывать, чтобы не сглазить.
Студентов в зале становилось все больше — вскоре он перестал казаться пустым, но все же оставался просторным. Парочки и группки бродили туда-сюда, выискивая знакомых и представляя их однокурсникам.
На меня глазели. И перешептывались, так что я поначалу чувствовала себя так, словно пришла на бал в одном белье под иллюзией и та слетела. А потом услышала за спиной:
— Простолюдинка с боевого… Откуда такое платье?
— Любовник, поди.
— Это же какой должен быть любовник, чтобы такое дарить!
Я мысленно хмыкнула. Любовник так любовник, тем более что отчасти их предположение было правдой. Пускай завидуют, а мне не в чем себя упрекнуть.
Когда из круговорота людей вынырнула Оливия и представила мне парня с целительского, а тот сразу же напросился на галоп, я мысленно хихикнула, вспомнив ее «боятся подходить, чтобы не прилетело». Когда Феликс подвел алхимика — удивилась. А потом и вовсе перестала что-то понимать. Казалось, каждый мой однокурсник задался целью непременно познакомить меня с кем-то из своих приятелей, знакомых и знакомых знакомых, и не успела я опомниться, как все листы в бальной книжечке оказались заполненными, кроме тех танцев, которые я просто не умела танцевать.