Сиротка. Нежная душа
Шрифт:
— Вам не приснилось, мадам! — ответил Тошан. — Мой приятель пошел поздороваться с матерью. А потом, по моему приглашению, придет к нам ужинать.
Молодой человек пребывал далеко не в радужном настроении, это чувствовалось сразу. Он указал Эрмин на лестницу.
— Поднимемся! — приказал он. — Нам нужно поговорить наедине!
Еле живая от страха, молодая женщина повиновалась. Тошан знает! Иначе он бы не говорил с ней так холодно…
— Не могли бы вы объяснить мне, что Симон делает в Валь-Жальбере? — спросила Лора.
— Позже, — отрезал зять.
Молодая чета оказалась в своей спальне. Без лишних слов Тошан вынул из кармана
— Мне это очень не понравилось! — заявил он. — Это из вчерашней «La Presse». Товарищи по работе вовсю надо мной потешались. Они сложили газетный лист самолетиком и запустили мне прямо в лицо, там, на лесопилке. «Что, индеец, твоя блондинка сбежала от тебя в Лак-Эдуар? И там дает концерты для туберкулезных!» Как ты думаешь, как я себя чувствовал? Я сказал, что такого просто не может быть, что ты — примерная супруга и занимаешься воспитанием нашего полугодовалого сына. И тут я увидел фотографии!
— Твои товарищи по работе — идиоты, — сказала Эрмин. — И не кричи так, тебя услышат внизу.
— А мне наплевать! — сухо отозвался Тошан. — Когда снова решишь собрать чемодан и отправиться к черту на кулички, пошли мне, по крайней мере, телеграмму, чтобы я не стал всеобщим посмешищем!
— Это единственное, о чем ты беспокоишься? — удивилась молодая женщина. Гнев возобладал над ее страхами и стыдом. — Что подумают о тебе те, с кем ты работаешь… Это правда: я уехала, никому ничего не сказав, даже матери. Я имею на это право!
— Нет, не имеешь! — воскликнул он. — Не встреть я Симона на вокзале в Шамборе, приехав сюда, я бы с порога отхлестал тебя по щекам. Симон — славный парень, он меня успокоил. Он заботится о тебе, как старший брат о младшей сестренке.
— Отхлестать по щекам? Меня? — поразилась Эрмин. — Ты собирался меня ударить? Но я ведь не сделала ничего плохого!
— А чем ты это докажешь? Ну, говори! Примерная супруга и мать, которая одна, без мужа гуляет в сотнях миль от дома и позволяет себя фотографировать в облегающем свитерке! Посмотри на снимок! Ты выставила груди, как поганая актрисулька!
Эрмин приготовилась услышать несправедливые упреки. Чего она не ждала, так это сцены ревности. Пребывая в полной растерянности, молодая женщина разрыдалась.
— В столовой санатория было очень жарко, мне пришлось снять накидку, — всхлипывая, пояснила она. — Тошан, я кормлю ребенка, поэтому груди у меня стали больше, чем раньше.
— Это правда, но все, что от тебя требуется, — хоть немного прикрыть их одеждой, — ответил тот, не переставая ходить взад-вперед по комнате. — Я думал, ты дома, с нашим сыном. Что на тебя нашло?
— Я решила пройти прослушивание в Квебеке, но, пока мы ехали в поезде, началась метель и локомотив остановился. Пассажиров поезда приютили на ночь в санатории для туберкулезных больных. Я хотела сегодня обо всем тебе рассказать. Во вторник я вернулась домой.
Тошан стал сворачивать себе сигарету. Эрмин ему помешала: она не выносила запаха табака в стенах дома. Он со злостью спрятал курево в карман.
— Прошу тебя, не сердись, — добавила молодая женщина. — Я поступила плохо, признаю. В воскресенье, когда ты уехал, я попросила у тебя прощения, так мне не хотелось тебя обманывать. Но ты должен выслушать меня, Тошан! Пение для меня — необходимость. А еще я хотела доказать самой себе, что смогу поехать в Квебек на поезде с Шарлоттой и Мукки. Все обращаются со мной, как с ребенком, — ты, мама, Ханс!
— Я хочу, чтобы ты пела, — с раздражением отозвался он. — Только не в больших городах, не на сцене театра. У моей матери, для моих двоюродных сестер — пой, пожалуйста! Я всегда в такие минуты гордился тобой.
Тошан вспомнил летний вечер на берегу Перибонки. Несколько родственников пришли их навестить. Эрмин исполнила оперные арии и дополнила их народными песнями, чем привела всех в изумление и восторг.
Эрмин вытерла глаза, смахнув слезы кончиками пальцев. Ей было очень горько: она ждала от мужа понимания и ласки, но ничего этого не было и в помине. Тошан стоял посреди комнаты с каменным лицом. На мгновение она даже задумалась, а правильным ли было их решение связать свои судьбы, хотя ее супруг, в определенном смысле, ничем не отличался от остальных представителей мужского населения региона. В этих краях мужчина женился на понравившейся ему девушке, надеясь, что она станет рачительной хозяйкой, прекрасной поварихой и преданной матерью для его детей.
— Возможно, мы выбрали не тот невидимый путь, — пробормотала Эрмин. — Когда я влюбилась в тебя, Тошан, ты казался мне совсем не похожим на моего опекуна, ты был намного добрее. В те времена Бетти подчинялась Жозефу беспрекословно. Ты сумел поставить Жо на место! Помнишь, там, возле сахароварни? Ты показался мне похожим на тех поборников справедливости, которые сражаются за равенство для всех людей на этой земле. А теперь ты изменился, так изменился!
— Красивые слова! — зло отозвался Тошан. — Ты что, думаешь, я развлекаюсь на лесопилке в Ривербенде? От тебя требуется немного: играть свою роль, в то время как я играю свою. Я работаю, а ты воспитываешь нашего сына.
Молодая женщина усмехнулась. Она была разочарована. Именно это она повторяла себе снова и снова, пытаясь себя убедить. Но те же слова из уст Тошана ее только огорчали.
— Мукки прекрасно себя чувствует, — сказала она. — Он хорошо кушает и спокойно спит. И поездка его ничуть не утомила. В поезде, Тошан, были и другие женщины с детьми, и они тоже путешествовали без мужей.
— Эрмин, если бы ты предупредила меня, я бы никогда не стал запрещать тебе ехать, — сказал он. — Но ты не сказала, и я разозлился. Твоя идея поехать в Квебек сама по себе идиотская. Ты никогда не бывала в больших городах. Там с тобой могло случиться что угодно!
Это был диалог двух глухих — каждый оставался при своих убеждениях и своих обидах. В дверь постучали. Тошан сердито крикнул: «Входите!» В комнату вошли Лора с Шарлоттой. Девочка прижимала к себе Мукки.
— Он плакал, — пояснила она.
— Тошан, прошу вас, не огорчайте Эрмин, — сказала Лора. — Я отчасти виновата в этом ее необдуманном поступке и во многом другом.
Молодой мужчина сердито воззрился на тещу. Однако Лору это не смутило, и она продолжала:
— Вы не хотели жить за мой счет, поэтому поспешили найти себе работу. Много недель подряд Эрмин скучала по вас, а я в это время осаждала ее с разговорами о том, какую она могла бы сделать карьеру, чем и подвигла на эту поездку. Она решила ехать тайком, и вот результат — мы все очень расстроены. Прошу вас, забудьте на время о гордости, Тошан, примите мое гостеприимство. По меньшей мере, можете считать, что таким образом я плачу за радушие, с которым ко мне и Жослину семнадцать лет назад отнеслись ваши родители. Я перед вами в долгу.