Сиротский Бруклин
Шрифт:
Мы с Гилбертом уехали из госпиталя так быстро и ехали назад в таком оцепенении, что когда мы вошли в «Л amp;Л» и Тони сказал нам: «Ничего не объясняйте, мы уже слышали», я как будто бы внезапно вышел из ступора.
– От кого слышали? – спросил Гилберт.
– Не так давно сюда заходил черный коп. Рыскал тут, искал вас, – ответил Тони. – Вы разминулись с ним всего на несколько минут.
Тони и Дэнни, нервно куря сигарету за сигаретой, стояли у стойки «Л amp;Л»; их лбы покрылись испариной, их глаза затуманились, а взоры были обращены куда-то вдаль, они оба то и дело кусали губы. Выглядели они
Офис на Берген-стрит пребывал в том же виде, в какой мы привели его пятнадцать лет назад. Помещение было разделено пополам широкой стойкой; телевизор с тридцатидюймовым экраном постоянно работал, здесь были телефоны, шкафы для каталогов и компьютер у дальней стены – под массивной освещенной картой Бруклина. На карте оставались пометки Минны, сделанные толстым черным маркером, показывающие расценки «Л amp;Л»: поездка до района Хейтс стоила пять баксов, до Парк-Слоуп или Форт-Грин – семь, двенадцать до Вильямсбурга или Боро-Парка, семнадцать – до Бушвика. Доехать до аэропортов и Манхэттена стоило двадцать долларов и больше.
Пепельница на стойке была полна окурков, которые побывали в руках Минны, листки блокнота были испещрены заметками, которые он делал раньше, но в этот же день. На бутерброде, лежавшем на холодильнике, остались следы его зубов. Наша четверка лишилась сердцевинки, такой же важной, как глагол в предложении.
– Как же они разыскали нас? – спросил я. – Бумажник Минны у меня. – Открыв его, я вытащил пачку визитных карточек Фрэнка и сунул их в карман. Потом я бросил бумажник на стойку и ударил по ней пять раз, чтобы всего ударов было шесть.
Никто, кроме меня самого, не обратил внимания на этот стук. Мои старые приятели давно уж притерпелись к моим чудачествам. Тони пожал плечами и сказал:
– Думаешь, название «Л amp;Л» было последним, что он произнес перед смертью? Или у него в куртке нашли визитную карточку?! Может, Гилберт назвал наши имена, как последний идиот?! Нет, это вы скажите мне, как они нашли нас!
– Чего хотел коп? – сдерживая себя, спросил Гилберт. Он человек последовательный и будет решать проблемы по очереди, даже если их наберется целая куча – до самой луны.
– По его словам, вы не должны были уходить из госпиталя, вот что он сказал. Ты называл какой-нибудь медсестре свое имя, Гилберт?
– Твою мать! – бросил Кони. – Будь прокляты все эти черные копы!
– Что ж, ты сможешь передать ему свое мнение лично, потому что он обещал вернуться. Заодно тебе предоставится случай ему сказать: «Будь неладны все долбаные черные сыщики, расследующие убийства», потому что тебе придется иметь дело именно с ними. Но этот коп – умный малый. Поймешь это по его глазам.
«Убийщики», – хотелось добавить мне.
– Кто скажет Джулии? – спокойно спросил Дэнни. Он глубоко затянулся и выпустил облако дыма, скрывшее его лицо.
Вопрос остался без ответа.
– Что ж, меня здесь не будет, когда ваш черный красавчик вернется, – заявил Гилберт. – Я буду выполнять за него его же работу – искать того чертова ублюдка, который это сделал. Так что можете звонить гробовщику, потому что я найду его и прикончу.
– Успокойся, Шерлок, – проговорил Тони, протягивая
– Так и было. Но потом подошел Фрэнк, – сказал Гилберт, безуспешно пытавшийся прикурить сигарету, щелкая сломанной зажигалкой. – Ему надо было в тот дом. Черт! Черт! – выкрикнул он.
Я так и представил, как в его памяти поочередно всплывают события и картинки минувшего дня: припаркованные машины, провода, огни транспорта, Брэйнум, цепочка ничем не примечательных событий, которая в конце концов привела нас к окровавленному контейнеру для мусора и к госпиталю. И теперь эта цепочка событий стала неподъемной якорной цепью нашей вины.
– Где это было? Где? – переспросил Тони, передавая Гилберту коробок спичек. Зазвонил телефон.
– Какое-то место, где занимаются кун-фу, – ответил Гилберт. – Спроси Лайнела, он все об этом знает.
– Не кун-фу, – заговорил я. – Медитация…
– Ты пытаешься сказать, что его убили с помощью медитации? – удивился Тони. Телефон зазвонил во второй раз.
– Да нет, мы видели, кто его убил… пироги Барнамума… польский амбал… барминум – барий… настоящий бегемот. Но мы видели его лишь со спины.
– Так кто же скажет Джулии? – снова спросил Дэнни. Телефон зазвонил в третий раз.
Я снял трубку и произнес:
– Автомобильное агентство «Л amp;Л».
– Мне нужна машина, – медленно проговорил женский голос. – Адрес: дом 188 по Уорен-стрит, угол…
– Машин нет, – по привычке отозвался я.
– Как, у вас нет машин?
– Нет. – Я сглотнул слюну. Меня трясло, тело пульсировало, как бомба с часовым механизмом.
– А когда они у вас появятся?
– Лайонел Смертоносец! – закричал я в мембрану.
У моей собеседницы хватило ума повесить трубку. Мои приятели, парни Минны, смотрели на меня молча. Сейчас и их тоже трясло, но не от Туретта – от горького отчаяния.
Настоящее автомобильное агентство, даже небольшое, обычно держит не меньше тридцати машин, работающих по очереди, и по крайней мере десять из них в любое время колесят по улицам. К примеру, «Элайт», наш ближайший конкурент, держит шестьдесят автомобилей, там работают три диспетчера и, вероятно, двадцать пять водителей в смену. В агентстве «Растиз», что на Атлантик-авеню, восемьдесят машин. В «Нью-Релампаго», агентстве, которое открыли доминиканцы в Вильямсбурге, сто шестьдесят автомобилей. Они специально укатили в пригород, что дает им огромную экономию. Машину можно вызвать только через диспетчера по телефону – закон запрещает водителям брать пассажиров на улице, если только на машинах нет специальных значков. Поэтому водители и диспетчеры где только можно оставляют свои визитные карточки – засовывают их в любую щелочку у подъездов многоквартирных домов, как засовывают рекламные проспекты китайских ресторанчиков, пачками выкладывают в горшки с растениями в больницах, суют пассажирам вместе со сдачей после каждой поездки. Рядом с платными номерами телефонов они приклеивают бумажки, на которых ярким маркером написаны их собственные бесплатные телефоны.