Системный Правнук
Шрифт:
Идти по полю было приятно. Пшеница нежно пружинила под ногами, она почти вызрела, и её золотистое сияние радовало глаза. Кайф портили только железные фермеры, катающиеся по своим зонам ответственности и поливающие, полющие и ещё чёрт его знает что делающие с пшеницей. А ещё сердце ёкало от вида приближающейся башни. Дом. Скучнейшее в мире место. В котором меня сегодня обязательно показательно накажут. Да и плевать. Не в первый раз и не в последний, явно. Башня очень медленно, словно нехотя, приближалась, а сердце сдавливало нехорошее предчувствие. Надеюсь, штрафным очком ограничусь.
Вообще, живётся
«Вам необходимо принять пищу! Вы пропустили время уже на 150 минут».
Да хрен с ней, с пищей той. Смахиваю очередное сообщение от ангела. Вот наказание — это да. Это серьёзно. И обидно. У меня же сегодня выходной, какого лешего я не могу пропустить всего один приём пищи? Но таковы правила.
Тем временем я дошла до башни. Огромное здание, упирающееся в небосвод. С опаской захожу сквозь приветливо распахнувшиеся двери. Ну, так и знала! Меня встречал Семён. Старший нашего потока.
— Ольга, удели мне минуту, пожалуйста! — он засунул руки в карманы строгих официальных брюк и задрал нос в небо, показывая, что он всё, а я никто. — Подойди!
А что делать-то? Накосячила. Надеюсь, этим и ограничится, и прилюдной порки не будет. Всем видом показывая раскаяние, подхожу.
— Вот объясни мне, Ольга, почему с тобой вечные проблемы? — Семён цедил слова с показной неохотой. Но я-то знала, что он от этого кайфует. — Такое ощущение, что отдел брака роддома просто пропустил тебя по ошибке. Где ты была в этот раз?
— Да просто гуляла по полям. Ты же знаешь, что мне нравится, я не раз говорила об этом. И просто не уследила за временем.
— А скажи мне, Ольга! — он хищно улыбнулся. — Если я сейчас схожу и получу добро на просмотр твоего ангела, я получу такой же ответ?
Если честно, сердце упало в пятки. Они же сразу поймут, что я интересуюсь развалинами. И что те развалины — уже четвёртые, найденные мной. А это не просто штрафные баллы. Такое вполне может привести в комнату прощаний. Да, я осознавала, что моё хобби противоречит правилам. Но это как болезнь. Искать новое, неизведанное! Я не могу без исследований старины.
— Я могу дать добровольный доступ, — как можно спокойнее и ленивее ответила я. Сканирование на добровольных началах — весьма болезненная процедура. И для того, кто сканирует, и для того, кого сканируют. — Могу даже прямо сейчас и здесь открыть доступ.
Я невозможно рисковала, блефуя. Но я знала этого напыщенного уродца. Даже боль от заусенца могла вогнать его в кому, слабака такого. Его единственная цель в жизни — показать, что он выше остальных.
— Твоя готовность похвальна и вызывает доверие, — тут же пошёл на попятную — точно, слабак! — Но вечером на общем сборе мы продолжим разговор.
Я изобразила самую
— Я могу идти? А то опоздала на приём пищи почти на двести минут, ещё немного, и начнутся негативные последствия для организма…
— Да-да, конечно. До вечера! — он резко развернулся на каблуках и попёрся прочь.
Вот ведь козёл! На самом деле, примерно год назад он ко мне жёстко подкатывал. Пытался построить свой гарем, начиная с меня. Семьсот лет назад, когда девочек стало рождаться втрое больше парней, узаконили многожёнство. Я ему честно объяснила, что до двадцати одного, то есть до совершеннолетия, не планирую никаких отношений. Он сделал ещё пару попыток, а потом слился. И теперь мстит. Несмотря на то, что нашёл себе уже двух подруг.
«Вам необходимо принять пищу! Вы пропустили время уже на 200 минут».
Ур-р-род! Я всё-таки превысила отметку в двести минут. И всё из-за этого говнюка, так бы успела. Теперь показательной порки не избежать. Поднявшись на уровень принятия пищи, быстро побросала на поднос то, чего хотелось именно сейчас. Ладно. Надо готовиться к наказанию и суду. Как же не хочется!
Поев и убрав за собой, пошла в свою комнату. Она была на девяносто шестом уровне, или палубе, как у нас часто называли этажи. Оказавшись дома, села на пуфик и заставила привести себя в порядок. Так, сначала тени, потом стрелки. Подруги говорят, что ярко выраженные стрелки мне идут и заставляют мужчин терять голову. Мне теперь каждая мелочь важна. Обтягивающий топ. Да, грудь у меня не очень большая, но и не крохотная, второй размер, главное, очень высокая и вообще красивая. Нужно подчеркнуть её красоту, спрятав недостаток величины. Хотя мне лично она нравится, плевать на всех. Под конец выбор юбки. Вот тут нужна строгость. Иначе заклеймят распутницей. Останавливаю выбор на классической узкой юбке до колен. Окинув себя взглядом в ростовом зеркале, остаюсь довольной. Две трети комиссии — мужики. Так что половина дела сделана. Теперь нужно постараться понравиться женщинам. Растрепав свои длинные светлые волосы, делаю причёску а-ля гнездо. Скромно и по-домашнему. В задумчивости стою, соображая, что бы ещё улучшить.
От размышлений отвлёк ангел, сообщив, что меня ждут на уровне совещаний. Тут же подрываюсь и чуть ли не бегом направляюсь туда. Какое счастье! По мою душу собрали закрытое совещание, без зрителей. В прошлый раз зрители смотрели на моё шоу, и это было чертовски неприятно. Меня потом долго дразнили, даже вспоминать не хочется. Несмело вхожу в зал, меня тут же провожают к скамейке провинившихся. Сажусь. Кто бы сомневался, Семён тут. Помимо него, в комиссии моя тёзка — Ольга, перезревшая тучная дамочка лет пятидесяти, и единственный симпатичный мне человек — Олег, бодрый мужик с добродушным открытым лицом лет восьмидесяти.
Как только за моим провожатым закрылась дверь, встаёт Ольга.
— Итак, сегодня слушается дело о нарушении распорядка Ольгой Васильевой девятнадцати лет от роду, — пробубнила она и впилась в меня обвиняющим взглядом. — Ей вменяется многократное нарушение временного режима и сегодняшний пропуск времени питания на двести минут. Это непозволительное пренебрежение интересами семьи и преднамеренная порча своего организма, в который были вложены значительные средства. Кто хочет высказаться?