Сивана
Шрифт:
Мое же пребывание в приюте Сент Хоуп доктор не стал фиксировать по другой причине. Когда сестра Паулина в первый день моего пребывания в приюте проверяла мой анализ крови, обнаружила некоторую странность. Она сообщила о ней доктору Рейндиру. И он тоже пришел в замешательство.
Состав моей крови только отчасти был похож на состав крови человека. Но все процессы скорости. оседания эритроцитов шли быстрее, и сама структура кровяных телец отличалась от привычной человеческой. Это стало причиной. По которой доктор скрывал мое пребывание в приюте долгие
Глава 4. Розмарин в дар
Доктор Рейндир и сестра Паулина, скрывая от всех мою тайну и свои отношения поженились в местной церквушке весной, спустя три года как я появилась в их жизни. Я никогда прежде не видела Паулину такой счастливой и Доктора Рейндира таким спокойным. Как же шел розовощекой толстушке Паулине ее свадебный наряд цвета слоновой кости…
Из приглашенных были только я и ее дочь Мери. Этой же весной доктор Рейндир выправил документы по удочерению. Мы с Мери радовались такой возможности стать сестрами. Теперь нас официально было четверо, и мы по документам и реально стали семьей. Меня теперь звали Сивана Рейндир. Мы переехали из Святой Надежды в дом, выделенный семье доктора советом приюта.
Мы жили в домике за оврагом на южной стороне, в местечке, именуемом Розмари Виллидж. Это была небольшая деревня для персонала приюта. Приют Сент Хоуп был впереди, а за ним сосновый бор. И вот пройдя по тропинке через этот бор, можно было очутится у скалистого оврага. Вдоль него раскинулись густые высокие заросли розмарина. Каждый раз возвращаясь из приютской школы, я наслаждалась сладким бодрящим ароматом розмарина и лесной хвои.
Чтоб попасть в наш дом, где мы жили, нужно было перейти через ветхий мостик перекинутый через овраг. Сухим летом это было легко. А слякотной осенью и зимой, когда темнота подступала, мне было страшно возвращаться одной. Мы с Мери пообещали друг другу всегда возвращаться вместе из школы, хотя получалось это не всегда. Мы стали подругами за время, что я провела здесь.
Память ко мне не вернулась, и мне начало казаться, что я все выдумала про волка и мальчика. Я стала обычным ребенком. Мери училась лучше меня почти по всем предметам, мне же больше давались наблюдения и помощь доктору в его лаборатории.
Маму Мери Паулину я называла по имени, особо не чувствуя ее теплого расположения к себе. Но вот доктора Рейнира, чью фамилию я теперь носила как его дочь, мне легко удавалось называть папой. Я часто задерживалась после уроков, чтоб побыть в лаборатории и посмотреть в микроскоп, почитать толстые книги о науке и биологии в кабинете доктора. Мне было спокойно рядом с ним.
Генри Рейндир изучал побочные эффекты от лекарств, что давали детям в приюте и состав моей крови. В своих исследованиях по лекарствам он нашел способ как обезопасить детей, и это стало прорывом.
По крайней мере, детская смертность за прошедший год уменьшилась и Дюплесси на время забыл о приюте. Еще бы, теперь опробованные лекарства приносили ему огромный доход от продаж богатеям страны. Поэтому он не спешил вводить новые вакцины и таблетки
Но было и то, что его огорчало. В исследованиях моей крови он не продвинулся далеко, точнее совсем не продвинулся.
–Что я упускаю каждый раз? –часто говорил он, поправляя манжеты рубашки, когда истина ускользала от него. Этот жест выдавал его разочарование в своей компетентности. Горы книг, что он изучил и множественные пробы не дали ему понимания, что и кто я такое по крови.
Мне нравилось жить в Розмари Виллидж, в спокойном месте, окруженном зарослями розмарина и сосняком. И с соседями нам повезло. Наш дом стоял рядом с домом учителя литературы. Он и его жена, которая тоже преподавала в приюте музыку, часто заходили к нам на чай. А потом мы все вместе шли гулять, выгуливать наших собак. Это было счастливое время для меня.
И вот однажды Доктор Генри Рейндир получил приглашение для всей семьи. Он был приглашен своим наставником на ежегодный осенний обед университетского выпуска. Это было как раз на мой десятый день рождения. Мы решили отмечать день моего рождения 31 октября в день, когда я появилась в приюте Сент Хоуп.
–Какая удача, дорогой, я смогу купить девочкам и себе новые платья и одежду на зиму! – расцеловав доктора, обрадовалась Паулина. Она за время, что прошло с момента нашей первой встречи изменилась, стала более легкой и душевной. Любовь доктора облагородила ее, и Генри, было заметно, счастлив с ней.
Мери восприняла новость о путешествии спокойно, она вообще была флегматичной девочкой, сторонящейся людей. Меня же предстоящее путешествие воодушевило. Возможно, в Лондоне я узнаю тайну своего появления здесь, ну или хотя бы намек.
–Это отличный шанс, спросить совета в моем исследовании. Профессор Никола, наверняка, направит меня, увидит, что я упускаю, -успокаивая себя открывающимися возможностями, сказал Генри, обращаясь ко мне.
Решено было отправиться в пятницу тридцатого октября. Но этого не случилось.
Рано утром, как всегда осенью в этих краях, лил дождь. Я вышла выгулять Тинки и Джо, накинув дождевик. Но не смогла спуститься с крыльца. Удивительным образом весь наш двор завалило за ночь ветками розмарина. Они валялись повсюду, их было так много, словно все заросли кто-то скосил. Я побежала на кухню, где Паулина уже готовила завтрак, а Генри читал газету.
–Папа, Паулина, выходите на улицу скорей! Там что-то странное. –позвала я их.
–Вот уж действительно, Розмариновая деревня, –рассмеялся доктор, увидев завалы веток.
–Ночью наверно был сильный ветер и их просто поломало, ничего необычного, -погладив меня по голове, успокоила Паулина.
–Не было никакого ветра, мама, я читала допоздна, – послышался голос сонной Мери из прихожей.
–Ну, как бы то не было, ветки нам предстоит убрать перед отъездом, -сказал Генри.
Этим мы и занимались полдня. Понимая, что на поезд сегодня нам не успеть, решено было ехать утренним. Все было собрано. Я отвела Тинки и Джо к соседям, чтоб они присмотрели за нашими собаками, пока нас не будет в деревне.