Сияние вечности
Шрифт:
— Магия бронзовых драконов? — поинтересовался Иллидан, смотря как друиды за пределом временного поля ускоренно двигаются.
— Частично, да. Я переместил нас не в пространстве, а во времени — в будущее, где Малфурион вместе со своими друидами закончили свои приготовления по взрыву Нордрассила и покинули гору. — уселся я ждать, нужного момента, чтобы вновь появиться на вершине Хиджала.
Архимонд недавно организовывал остатки своих войск нежити и демонов в единую армию, чтобы бросить их на прорыв обороны горы Хиджал. Больше ждать Архимонд не мог. Изначально генерал хотел перебросить на Калимдор как можно больше
Сам Генерал Пылающего Легиона не боялся умереть, ибо Саргерас его быстро воскресил бы на Аргусе. Такой вот стремительный штурм действительно мог сейчас помочь Архимонду достичь цели по захвату Колодца Вечности… ну и ещё, этот демон был крайне вспыльчивым и мстительным, так что быстрее хотел уже разобраться с врагами, что постоянно ломали его планы.
Когда Архимонд разрушил первую крепость обороняющую гору Хиджал, Малфурион как раз закончил работу. Все друиды превратились в птиц и покинули вершину горы Хиджал, а я и Иллидан вновь появились на горе и отправились к Колодцу Вечности, что выглядел как озеро под корнями древа Нордрассил. Малфурион предусмотрел, что мы можем сюда вернуться и поставил защиту, которую я взломал за три секунды.
— Они просто посадили сорняк над моим Колодцем Вечности, никакой магической защиты, кроме этого дерева и жалких потуг Малфуриона. — смотрел Иллидан на созданный его руками магический источник, за создание которого его как раз и упекли в темницу на десять тысяч лет.
— Что ж, начнём. — забросил я своё копьё в центр озера, — Ронгоминиад: Якорь Шторма. — активировал я связь Ронго и Каражана, через которую стал передавать магию Колодца Вечности в Колодец Бессмертия. В озере появился водоворот, в который начало засасывать всю магическую жидкость источника.
— Скоро сюда прибудет Архимонд, поторопись. — следил Иллидан за ситуацией, и пока я перемещал силу Колодца, эльф меня охранял, чтобы какие-нибудь друиды не смогли мне помешать.
Глава 41. Сияющие раны
— Ваше сопротивление смехотворно! — кричал Архимонд, взбираясь на гору Хиджал и по пути без особого сопротивления сносил любую оборону ночных эльфов, — Ваш мир умрёт, его час пробил! — был уверен в своей победе демон, что уничтожил только что последний оборонный пункт к вершине Хиджала.
Архимонд заметил, что листва на Нордроссиле прямо у него на глазах начала менять свой зелёный цвет на золотой, но это его не остановило, однако, ещё через несколько секунд демон почувствовал, что земля у него под копытами стала сильно дрожать и с каждым мигом дрожь нарастала.
Вскоре гора Хиджал будто ожила, превращаясь в колоссального каменного дракона, чьим хвостом служило древо Нордрассил.
— Нет, не может быть! — взирал огромный демон на ещё более громадного рогатого дракона, размером с целую гору.
— Архимонд, ты умрёшь! Твой час пробил! — пророкотал на весь Калимдор земляной дракон и прихлопнул своей лапой демона, после чего открыл свою пасть и излил на Архимонда сияющий поток святого огня, что выжег всю
После перемещения магии Колодца Вечности в Каражан, Ронго достаточно сильно повредилось, а мне с его помощью ещё нужно было поглощать силу Нордроссила, причём как можно быстрее, ибо Архимонд был уже близко. Однако, слишком быстрое усиление могло превратить меня в ещё одного Смертокрыла, то есть разваливающегося дракона, разрываемого изнутри его же мощью, но опять же, неспешно поглощать силу мирового древа мне никто сейчас не даст, так что, пришлось выкручиваться. Гора Хиджал десять тысяч лет пропитывалась энергией Колодца Вечности, и Нордрассил глубоко пустил в неё корни, чем я и решил воспользоваться.
Я вонзил Ронго в Нордрассил и насадил своё тело на второй конец копья, пронзив своё сердце. Вместо того, чтобы поглощать магию Аспектов из мирового древа, я взял её под контроль и использовал, чтобы превратить всю гору Хиджал в громадного дракона, который как раз должен был разобраться с Архимондом и выиграть мне время.
Получившийся каменный дракон вышел слегка нелепым, ибо из-за гигантского веса ему приходится перемещаться на четырёх лапах и он скорее походил на громадную черепаху, у которой из копчика росло мировое древо. По своей сути это был лишь колоссальный драконоподобный голем, которым я управлял и мог неспешно поглощать силу Нордрассила, уводя ожившую гору Хиджал от ночных эльфов.
Малфурион и ночные эльфы были в шоке, что гора Хиджал превратилась в дракона и сама победила Архимонда. Вероятно, эльфы поняли, что это моих рук дело и возможно они даже рассчитывали, что я верну их гору и дерево на место, но я их расстроил и направился совсем в иную сторону.
Высота этого громадного дракона превышала двести пятьдесят метров, а длина от морды до конца «хвоста» достигала километра, так что, как бы эльфы не хотели меня остановить, у них не было никакого способа это сделать… точнее, один вариант у них имелся, и эльфы им воспользовались.
Малфурион протрубил в Рог Кенария, и из леса ко мне устремились миллионы лесных духов-огоньков, что начали отдавать свою энергию мировому древу, чтобы всё же взорвать его, как изначально хотел верховный друид.
Я же перенаправил поступающую природную энергию от лесных духов и использовал её, чтобы окончательно очистить Калимдор от Пылающего Легиона и Плети. Мой дракон стал извергать золотой огонь на Ясеневый Лес, из-за чего демоны и нежить сгорали в святом пламени, а земля очищалась от Скверны и некроэнергии. Огонь наполненный природной силой духов леса, заставлял все растения активно расти и восстанавливать повреждённый лес.
Импровизированная атака ночных эльфов не принесла мне вреда, лишь помогла быстрее разобраться с демонами и их слугами. Теперь-то мне точно никто не мог помешать, и я направил дракона на юг Калимдора.
Я и Иллидан сейчас находились внутри «желудка» каменного дракона, там же лежал и череп Архимонда, который откусил и проглотил мой дракончик.
— Ты этот череп тоже в качестве трофея взял или для дела? — задал мне вопрос эльф, что с довольной улыбкой на лице осматривал черепушку генерала Пылающего Легиона, чью душу он поглотил и теперь имел семьсот тридцать второй уровень.