Сияй, Бореалис! Армейские байки
Шрифт:
— Ты серьёзно отправился туда в это время?
— В бессоннице есть свои преимущества.
— Простите, а что значит — опять заглохнет? — вклинился в беседу Огато.
— С соликанского это означает хорошо поедет, — ответил Седой.
Лирет хотела возразить, но тот примирительно поднял руку. Напарник налил себе ещё кофе — на этот раз аккуратней — и ухватил себе пару остывших тостов, намазал маслом и с аппетитом впился в хрустящую корочку зубами.
— Я уже готов встретиться с вашим — как его там? Господином, — с набитым ртом пробубнил Седой. — Быстрей начнём — быстрей закончим.
— Если вы уже закончили с завтраком, то можно пройти к Гаррету, —
По манерам он больше напоминал дворецкого, нежели личного помощника. Мужчина шёл впереди, углубляясь в длинный коридор. Звук шагов поглощал ковёр. Вдоль стены тянулась вереница портретов, от самых давних до новых. Нарисованные маслом лица знатных мужчин и женщин смотрели сквозь время на проходящих мимо людей. Седой чуть замедлил шаг, выискивая что-то в мазках, штрихах и подписях художников. В Клане Семи лун у всех без исключения были светло-русые волосы и синие глаза — такие глубоко синие, что казались ненастоящими. «Глаза смиренного демона», — пронеслось у парня в голове. Но людей объединяло что-то ещё, какая-то мелкая деталь, и когда Седой дошёл до последнего портрета — портрета Гаррета — то не нашёл ту связующую нить, которая объединяла все поколения клана.
У дверей кабинета Огато остановился, осторожно постучав. Лирет подняла голову, заметив над дверью мощную барьерную печать. Они вошли внутрь. В кабинете держался бардак и запустение, застоялый воздух душил пылью. Вряд ли здесь теперь часто прибирались. Захламленный стол не отличался от помойной горы. С краю громоздились грязные тарелки с засохшей пищей. Смешавшиеся запахи лезли в нос. За столом сидел Гаррет — такой же русый и синеглазый, как и его предки. Не будь он подвижен, его можно было запросто принять за часть бардака.
— Господин, — отвлёк его Огато, — молодые люди готовы выполнить ваше поручение.
Гаррет суетно поднялся со стула, нечаянно смахнув со стола стопку бумаг. Весь его неуклюжий вид открыто говорил о том, что до сих пор он не занимался по-настоящему ответственными делами. Господин опустился на четвереньки и зашуршал бумагами. Огато укоризненно покачал головой и помог ему. На некоторых листах отчётливо виднелись жирные пятна.
— Это очень важные документы, Гаррет, — почти неслышно процедил мужчина.
Гаррет уложил бумаги на стол, а сам выпрямился в полный рост. Рубашка и брюки на нём были помяты, будто их мужчина не снимал даже во время сна. Двухнедельная щетина на его лице делала Гаррета похожим на бездомного человека. Он одарил гостей взглядом:
— Вы и есть тот самый Седой? — протараторил Гаррет, протягивая руку. — Рад с вами познакомиться.
Он смотрел на парня, но на рукопожатие вдруг ответила девушка.
— А я есть Лирет, — сказала та. — Вы извините, но мой коллега не прикасается ни к кому.
— Ах, точно, — неловко заулыбался тот. — С этими бумагами голова идёт кругом, а времени ни на что не хватает.
— Может, если мы будем ближе к делу, то его останется гораздо больше, — пробормотал Седой. — Я взял автомобиль, согласно условию, теперь жду дальнейших указаний, а ещё лучше, если мне компенсируют прокат прямо сегодня.
— Разумеется, — кивнул Гаррет. — Как только вы отправитесь в путь, вам передадут конверт с суммой и карту с местом назначения. Вам нужно будет отвезти мою племянницу в пансион, оттуда мне придёт сообщение о том, что Аика принята, ну а дальше я буду ждать вас здесь. Путь до пансиона приблизительно составит девять часов с остановками. От вас требуется ехать и не привлекать внимания, а в случае каких-либо
— Телепатор последней модели, — сообщил Седой. — Лумейская почта, «Телепорт-экспресс».
— Нет, так совсем не пойдёт, — покачал головой Гаррет, издав тяжёлый вздох. — Я выдам вам телефон.
— Хорошая идея, — согласилась Лирет, — потому что кое-кто не всегда отвечает на телепатор, не говоря уже о почте.
— Я просто фильтрую спам, — парировал напарник. — И мы же договорились быть ближе к делу.
— Что ж, дайте мне только предупредить Аику, а вы пока можете подождать в машине, — распорядился Гаррет. — Это займёт немного времени.
Накинув армейский плащ, Лирет натянула перчатки и собрала рюкзак. Выходить на мороз откровенно не хотелось, а куда-то далеко ехать — тем более. На улице лежал утренний снег, как будто мир накинул на себя белое холодное полотно. Небо неприветливо хмурилось, наливаясь свинцом. Вся его тяжесть вот-вот обратится в буран. Девушка, кряхтя, перебирала ноги, неуклюже ступая по сугробам. Ноги то и дело проваливались по щиколотку, загребая в берцы снежные комья. Дорогу ещё никто не расчищал, и чтобы добраться до главных ворот, где был припаркован автомобиль, стоило немного потрудиться. Лирет всё щурилась и тянула шею, всматриваясь в автомобиль. Его так занесло, что не сразу вышло разглядеть. Седой шагнул вперёд и принялся расчищать лобовое стекло. Погода была беспощадна ко всему, что пыталось противостоять зиме. Напарник усердно отдирал примерзшие к стеклу и капоту ледяные корки и швырял их в сугробы, точно метательные лезвия, а девушка всё топталась рядом и разглядывала чёрный автомобиль с необыкновенно длинным багажником. Чем больше она всматривалась, тем мрачнее становился взгляд. Седой этого не замечал и непринуждённо начищал дверку со стёртым логотипом какой-то ритуальной компании.
— Мы что, поедем на катафалке?! — взвизгнула Лирет, топнув ногой.
Под подошвой скрипнул снег.
— А чем тебе не нравится катафалк? — обернулся напарник. — Просторно, уютно и никому не взбредёт в голову начать преследовать. И, кстати говоря, в ритуальной компании прокат тачки выходит намного дешевле.
— Ага, ещё гроб забыл прихватить! — ворчала та. — Ну ты дурень или как? Мы же не сиротку с улицы подвозим!
— Ну извини, лимузинов не было, — развёл руками Седой. — Да и вообще, ей-то какая разница, в катафалке ехать или в карете — не принцесса же. Будет дрыхнуть по-любому, а здесь есть где разлечься, — похлопал по багажнику он. — Можно спать, как мёртвый.
— Балбес, — взвыла Лирет, хлопнув себя по лбу.
Рядом скрипнул снег, и оба обернулись. Барьерщица залилась краской от стыда, что аж щекам стало горячо. Зато Седому ситуация была явно безразлична. К машине шли Огато, волочивший пару чемоданов, Гаррет и девочка в изящной белой шубке. Первым делом Лирет взглянула на Аику, но так и не смогла рассмотреть личико под меховым капюшоном. Девочка держалась в сторонке, будто бы ко всему происходящему не имела никакого отношения. Пара синих глаз хмуро следила за незнакомцами, как за дикими зверьками. Гаррет мелко трясся от холода, накинув лишь лёгкую куртку. Судорожно выпуская клочки пара, он вручил Седому большой бумажный конверт и совсем новенький смартфон, который парень сразу же засунул в карман. Тем временем Огато, опустив чемоданы на снег, скрупулёзно изучал автомобиль. Лирет заметила, как на его лбу от изумления изогнулись морщины, однако мужчина тактично промолчал, только покачав головой.