Сияй, Бореалис! Армейские байки
Шрифт:
— Простите, — робко произнесла она голосом напарника. — Я не хоте…л.
— Монстр, — послышалась молва. — Чудовище.
Всё обошлось, но Лирет почувствовала неприятный осадок, ведь такая сила могла обозначать одно: постоянное одиночество и невозможность к кому-либо прикоснуться. Неужели Седой всегда терпел это? В кои-то веки ей даже стало его жалко. Девушка вернулась в палату с тяжким чувством, которое не могло сравниться с телесной болью.
К такому, как он, никто никогда не подойдёт, никто никогда не спросит как дела и тем более не станет общаться близко. Для людей это действительно был монстр, и так
В палату вошёл доктор. Он выглядел хмуро и неприветливо, держа в руках полупрозрачную бумагу, на которой высвечивались магические чернила. По его взгляду Лирет решила, что ничего хорошего сегодня больше не удастся услышать. Впрочем, она не ошиблась.
— Мы с трудом смогли провести анализы из-за ваших аномалий в пране, но всё же кое-что выявили — начал доктор. — Думаю, это будет в ваших интересах.
Он вынул другой полупрозрачный листок, на котором высветился снимок мозга — вещь, совершенно непонятная Лирет. Врач будто ожидал недоумения в глазах пациента.
— У вас запущенная опухоль в мозге, — сообщил он без выражения. — Настолько запущенная стадия, что вообще удивительно, что вы ещё живы.
— В смысле? — смогла только выдавить из себя девушка.
— В том смысле, что такое уже невозможно вылечить никакой чудотворной силой. Этот шанс упущен, к сожалению, а камень в вашей груди поддерживает лишь часть функций организма. Но опухоль прогрессирует.
Повисла неприятно вязкая тишина.
— Такие патологии свойственны бесточенникам, но, видимо, бывают исключения среди обычных людей.
— Не хотите ли вы сказать…
— Да, думаю, вам это стоит знать. Жить вам осталось не так уж и долго. Полгода — это максимум. Симптомы затихают время от времени, но однажды они дадут о себе знать в полной мере.
Стало опять тихо. Тише, чем в могиле. Новость ошарашила Лирет, будто заболевание относилось к ней, а не к напарнику. Она схватилась за голову, мало задумываясь о том, что сейчас в теле Седого она выдаёт себя. Слова доктора могли вызвать только одну реакцию.
— Держись, парень, — покачал головой он. — Ведь в жизни главное многое сделать, а не много прожить. Цени это время.
Остаток дня Лирет провела в смятении, пытаясь сдерживать слёзы. Даже в мужском теле ей давалось это с трудом. О течении времени ей напомнил напарник, который внезапно вернулся. Он молча вошёл в палату, подошёл чуть ближе к кушетке и по привычке уселся на пол, упершись спиной в стену. В тишине Седой вдруг шмыгнул носом. Лирет, торопливо вытирая слёзы, обратила взгляд на него.
— Ты что, ревешь? — вдруг спросила она его голосом.
Напарник засуетился, елозя рукавом по щеке.
— Это так странно — слышать такие вопросы от меня же, но нет, ты ошиблась, я не реву, — пробормотал он.
— Ну я же вижу, — не отставала от него Лирет.
Седой обратил взгляд в её сторону. Впервые он видел себя плачущим со стороны. В тишине, казалось, между ними возросла связь гораздо более прочная, чем когда-либо.
— Они сказали… — хотела начать Лирет, роняя тёплую слезу.
— Что я скоро умру, — невозмутимо договорил напарник. — Да, они всегда так говорят, врачи
— Выходит, вся эта боль в теле — постоянная болезнь?
— Постоянная. Я привык. Я привык медленно умирать. Тело неторопливо замирает, становится менее чувствительным, и ты не представляешь, насколько здорово быть в таком здоровом теле, как у тебя, — неожиданно признался тот. — Никакой боли, никакого головокружения и… прекрати реветь, мне аж стыдно видеть себя таким. Тебе не стоит из-за этого расстраиваться.
— Знаешь, есть такая вещь — человеческое сострадание, — разозлилась Лирет. — И когда люди проводят много времени вместе, они становятся хоть чуточку да близкими.
— Нет от этого смысла, твои слёзы меня не вылечат. Я вообще не хотел, чтобы кто-то узнал о моей болезни, но раз ты теперь знаешь, то сделай вид, что ничего не слышала от доктора. Когда к тебе резко меняют отношение из-за жалости, это так угнетает. Кому вообще будет интересно притягивать людей одной лишь болезнью? Правильно — никому. Вот и я не хочу, чтобы ты меняла своё отношение ко мне, при этом зная, какой я на самом деле эгоист и жлоб.
Лирет улеглась, отвернувшись от него. От резкого движения телу стало больно, но она сдержала стон. Ей едва верилось во всё услышанное. Девушка хотела сомкнуть веки и проснутся на два дня назад в своём теле и не попадать в эту передрягу с обменом тел.
— Если тебя это сильно волнует, то знай, что я себя нормально чувствую, даже если у меня постоянные боли.
Напарник больше ничего не сказал. Он остался надолго и всё так же сидел у стены, погрузившись в размышления. Лирет не заметила, как на голову опустилась усталость, которая отяжелила веки. Боль медленно стихла.
***
Девушка съёжилась на холоде. Она стояла посреди бескрайней, невероятно живописной ледяной пустыни под сводом ночного неба и оторопело озиралась, отстукивая зубами ритм. Место напоминало окраины южных границ Бореаля, которые пролегали как раз близ Гвальтзарда. Однако никакой крепости на горизонте не виднелось. Льды тянулись от горизонта к горизонту, и одним лишь духам было ведомо, где пролегал путь до города. Девушка боялась сделать шаг не туда и беспомощно топталась маленькой точкой посреди белоснежного полотна. Сюда можно было прийти любоваться созвездиями и безлюдьем, но всё впечатление портил пробирающий до костей холод.
Злясь, Лирет всё же решила держать путь в одну сторону, и будь что будет. Так она шла достаточно долго, проваливаясь в сугробы и загребая в ботинки комья снега. Тело окутало ледяное оцепенение, и обхватившие плечи озябшие пальцы уже не могли разжаться. Однако вдруг, точно ответ на безмолвный зов, вдали показалась чья-то фигура, замершая будто под гипнозом звёзд. Приблизившись, девушка узнала Седого. Вероятно, одна участь им досталась на двоих. Только парень не выглядел отчаянным и замёрзшим, и вообще ему повезло оказаться в пуховике. Седой замер, задрав голову. Судя по виду, он не очень-то был озадачен своим положением и наслаждался прекрасным видом ночного неба. Лирет подошла к нему, остановилась рядом и попыталась высмотреть среди звёзд что-то.