Сияющая пустота. Интерпретация "Тибетской книги мертвых"
Шрифт:
Мир животных очень близок миру людей. Большую часть своей обыденной жизни люди проводят в животном состоянии сознания, принимая всё происходящее с ними как данность, пребывая в полусне, не прикладывая ни к чему умственных усилий и не пробуждаясь к духовному осознанию. И таким способом вполне можно прожить жизнь в довольстве и материальном благоденствии. Как правило, люди с ярко выраженными чертами животного сознания консервативны, солидны, серьёзны и исполнительны, обладают чёткой системой ценностей и сильным чувством иерархии. Зачастую из них получаются прекрасные родители и надёжные столпы общества. Они глубоко преданы семье и своему коллективу, но к посторонним относятся с крайним недоверием, что нередко ведёт к шовинизму, расизму или религиозной нетерпимости. «Права моя страна или нет — неважно; главное — моя»; «что годилось для моих родителей, сгодится и для меня», — таковы образцы типичных для них рассуждений. Эти люди держатся стереотипов и с лёгкостью подхватывают чужие мнения, так как не желают размышлять над
Выражением животного сознания является всякая форма поведения, которую можно определить как инстинктивную, машинальную или привычную. Животные привержены неизменному распорядку жизни и впадают в беспокойство, если он нарушается. Жизнь их вращается вокруг питания, сна, секса и выживания. Над ними постоянно тяготеют ограниченность и узость кругозора. Их раздражает и пугает всё новое и неизвестное. Человек с животным складом ума реалистичен и практичен, но равнодушен к красоте. Он не может взглянуть на себя со стороны, а следовательно, ему недоступна ирония и не присуще стремление к самопознанию. Он абсолютно серьёзен и искренен, но не выносит насмешек над собой и критики в свой адрес. За счёт своего невежества и легковерия он склонен попадать под влияние общества, религиозных догм, стандартов образования и рекламных лозунгов.
Утверждая, будто какой-нибудь человек ведёт себя «как животное», мы, как правило, имеем в виду, что он либо крайне агрессивен и жесток, либо прожорлив и жаден до удовольствий. Однако в действительности эти качества связаны не столько с животным миром, сколько с мирами обитателей ада и голодных духов. Характеристики мира животных — заблуждение и бессознательность. Животное действует инстинктивно, по привычке, и все его действия несут на себе печать бездумного невежества.
Мир животных имеет много общего с качествами рода Будда и обычно соотносится именно с ним. Но в «Освобождении посредством слушания» он не связывается ни с одним из пяти родов. При явлениях пяти будд один из шести миров неизбежно должен быть пропущен, так что путь, ведущий в мир животных, появляется позже и сопровождается явлением другой ипостаси пробужденного сознания — видением пяти видьядхар, олицетворяющих принципы осознания, общения, разума и глубинного прозрения, то есть окончательное преображение нашей животной природы.
Будда, являющийся в животном мире, носит имя Дхрувасимха — «Непоколебимый лев» (ведь именно лев считается царём зверей). Цвет его — синий, один из двух цветов, соотносящихся с родом Будда. В руках у него — священное писание. В буддийской традиции писание символизирует всю дхарму в целом, как устную, так и писаную. Проповедовать дхарму можно различными способами, и Дхрувасимха, разумеется, мог бы общаться с животными на интуитивном уровне; но в том, что он преподносит её своим подопечным в виде книги, заключается важный смысл. Возникновение языка — это переломный момент в эволюции сознания, ибо развитие мышления идёт рука об руку с развитием способности выражать свои мысли. Дар речи символизирует высший интеллект, который должен пробудиться для того, чтобы животная природа освободилась из узилища самодостаточного эгоцентрического существования, схожего с бардо сна. Как показать пребывающим в животном состоянии сознания, что они спят и что все происходящее с ними — не более чем сон? Увидев книгу дхармы в руке будды, они на мгновение заглядывают в иной мир и лишаются привычной почвы под ногами. «Бодрствую я или сплю? — спрашивают они себя. — Реальная ли это жизнь? Или всего лишь состояние заблуждения?»
МИР ЛЮДЕЙ
Согласно древнеиндийским космологическим представлениям, четыре расы людей обитают на четырёх так называемых «континентах» (буквально — «островах»), расположенных к северу, югу, востоку и западу от горы Меру — оси нашего мироздания. Родина нашей расы — южный «континент», Джамбудвипа («Остров розовых яблок»). Первоначально Джамбудвипу отождествляли только с Индией или Южной Азией, но в наши дни её нередко соотносят со всей планетой Земля.
Рассматривая мир людей, следует иметь в виду, что мы не пытаемся описать всё многообразие человеческого существования, а ищем те качества, которые отличают его от остальных пяти миров. На психологическом уровне мы, люди, в ходе повседневной жизни переживаем состояния, характерные для всех шести миров, но все эти переживания проходят через призму специфически человеческого мировосприятия. Традиционно мир людей соотносится с родом Падма, хотя «Освобождение посредством слушания» ставит ему в соответствие род Ратна. На самом деле мир людей, как и мир голодных духов, тесно связан с обоими этими родами, но по качеству принципиально отличается от мира голодных духов.
Род Падма олицетворяет преображение и очищение страстей и желаний. Относящиеся к этому роду будда Амитабха и бодхисаттва Авалокитешвара — две манифестации просветления, более прочих любимые и чтимые на всех территориях распространения буддизма. Из этого явствует, что человеческому разуму свойственна глубокая симпатия ко всему, что символизирует собою Падма.
Трунгпа Ринпоче описывал мир людей как квинтэссенцию общения и взаимодействия, которые, в свою очередь, представляют собой сущность страсти. Сопоставление с другими мирами подтверждает его правоту. У животных интеллект недостаточно развит для полноценного общения; голодные духи и обитатели ада слишком поглощены своими страданиями; боги и завистливые боги наделены разумом, превосходящим человеческий, но при этом полностью замкнуты на своих собственных заботах. И только люди любознательны и эмоциональны, подвержены сторонним влияниям и жаждут общения и взаимодействия. Кроме того, им присущи творческие устремления и идеалистическая тяга к совершенству. Люди отчаянно стараются познать, вовлечь в сферу своего влияния и поставить под контроль всё, что только можно. Научные исследования — это, по существу, страсть к познанию, а художественное творчество — страсть к самовыражению. Страстная жажда общения, любознательность и творческий порыв от начала времён служили движущими силами человеческой эволюции.
Именно эти качества, с буддийской точки зрения, и придают человеческой жизни особую ценность. Человеческая жизнь именуется «драгоценной», ибо из всех шести миров именно в мире людей открываются самые благоприятные возможности для следования дхарме и достижения просветления. В данном случае речь идёт о физическом воплощении в виде человека, а не о временном состоянии сознания, соответствующем миру людей. Человек приходит в этот мир со страстным желанием отыскать смысл существования и достичь совершенства и с инстинктивной тягой к общению и взаимодействию с другими существами. Все эти качества помогают нам воспринять учение дхармы и распахнуть сознание навстречу просветлению.
Если страсть становится навязчивой, она вырождается в жажду присвоения, алчность и похоть, что влечёт за собой тяжелейшие из страданий, которым подвержены обитатели мира людей: страдания, порождаемые утратой и неспособностью удержать то, что мы любим; страдания, связанные с невозможностью достичь желаемого и необходимостью терпеть то, что нам неприятно; и, наконец, страдания, сопряжённые с болью и смертью, — последствия привязанности к телу и к идее «я».
Однако в «Освобождении посредством слушания» путь, ведущий в мир людей, появляется одновременно с видением Ратнасамбхавы — будды рода Ратна, и описывается как «взросший на великой гордыне». А в «Сотне преклонений» и «Практике дхармы» мир людей ассоциируется со страстью. Интересен сам факт, что в традиции проводятся оба эти соотнесения. Как говорилось в разделе, посвящённом миру голодных духов, характеристики Падмы и Ратны тесно связаны между собой. Но если в мире голодных духов страсть проникнута невероятной алчностью, а гордыня сочетается со скупостью и эгоизмом, то в мире людей гордыня проявляется в более позитивной и открытой форме, не столько препятствуя взаимодействию между людьми, сколько, напротив, питаясь энергией общения. Символ рода Ратна, чудесный драгоценный камень, исполняющий всё желания, можно, таким образом, рассматривать как естественное дополнение к основному качеству рода Падма — желанию.
Однако при этом Трунгпа Ринпоче однажды заметил, что «миру людей гордыня, видимо, присуща в меньшей степени, чем любому другому миру». [90] Он пояснил, что под гордыней здесь понимает самодовольство и самоуспокоенность. В целом, человеку не свойственно останавливаться на достигнутом и долго почивать на лаврах; напротив, он склонен вечно стремиться к чему-то новому. В природе человека заложена неутолимая тяга к поиску новизны, не позволяющая нам увязнуть в накатанной колее и помогающая открыто встречать новые возможности и воспринимать духовные учения.
90
См . Чогьям Трунгпа . «За пределы безумия »(Chogyam Trungpa . Transcending Madness .Boston, Shambhala, 1992, pp .244,253) .
Однако гордыня может проявляться и в других формах. Она с лёгкостью оборачивается высокомерием и заносчивостью — качествами, нередко ложащимися в основу отношений человека с другими живыми существами, особенно с животными. Судя по всему, эта разновидность гордыни — сугубо человеческая характеристика, не свойственная обитателям других миров. По существу, её следовало бы признать главным фактором человеческой эволюции, ибо только врождённое высокомерие в сочетании со страстной любознательностью и творческими устремлениями позволило человечеству до такой степени подчинить себе природный мир. В санскрите слово мана, означающее «гордыня», родственно словам, означающим «ум» и «человек». Вид Homo sapiensэволюционировал на основе развития умственных способностей, и цивилизацию, которой мы так гордимся, человек построил именно благодаря пытливому уму, ненасытному в любопытстве и неистощимому в изобретательности. История рода человеческого — это и впрямь драма неразрывно переплетённых между собой гордыни и страсти.