Скалолазка и Камень Судеб
Шрифт:
– Произнесите сами.
– С вероятностью, близкой к ста процентам, можно утверждать, что найденное в Кембриджшире тело – останки бога Локи!
У меня в мозгу едва не случилось короткое замыкание. Эрикссон предупреждал, что нужно держать себя в руках. Но услышав такое!
В Британском музее хранится мумия древнескандинавского бога… Мамочки, какая реклама этому старинному учреждению!
– Мне нужно немедленно позвонить Уэллсу, – озабоченно заговорила я. – Требуется новое исследование с применением современных технологий. Сканеров, лазеров, ультразвука и томографии. Того, чего не было в тысяча
– Обязательно позвоните, – произнес Эрикссон задумчиво. – Есть еще одна маленькая деталь. И от нее нельзя отмахнуться. Она очень важна в плане понимания событий. Согласно легендам, Локи приходился Фенриру отцом.
Я обнаружила, что придавила трубку к уху так сильно, что оно едва не превратилось в блин…
– Я звоню Уэллсу.
– А после него опять мне! – потребовал археолог.
Телефон Уэллса набрала по памяти – моя записная книжка сейчас где-то в Малаге вместе с сумкой. Не сразу поняла, что ошиблась, когда вместо голоса британского историка услышала щебет китайского:
– Дайте мне Уэллса! – настаивала я. – Где он? Это же Британский музей Лондона?
– Это прачечная Шанхая! – ответили мне на ломаном английском.
Оказывается, я перепутала код страны. Ладно, бывает. Собралась, наморщила лоб и набрала правильный номер. На этот раз ответил сам Генри. А я уж боялась, что не застану его – в Лондоне раннее утро.
– Генри, у меня к тебе срочное дело!
– Какое? – Голос историка казался усталым.
– Ваша мумия… – торопясь, начала я. – Хромоногий Ульрих… Нам известна личность этого человека! Невероятное событие! Нужно срочно назначить новые экспертизы, провести биохимические исследования, заново попытаться выделить ДНК…
Уэллс тяжело вздохнул, и мне сделалось неловко. Я уже порядком надоела человеку. С каждым моим появлением на историка обрушивается множество проблем. Погони, кражи, полиция… У него не остается времени заниматься своей непосредственной работой. Не говоря уж о написании фантастических рассказов.
– Генри, прости меня. Но это в самом деле важно.
– Я вполне тебе верю… Вчера вечером освободили из-под стражи профессора Гродина и его водителя. Скотланд-ярд заявил, что нет никаких оснований для задержания.
Мне было трудно переключиться с одной проблемы на другую, и я среагировала с запозданием:
– Как же нет оснований!… Я же слышала, как они собирались уничтожить мумию! Они и мне угрожали. Все эти пакости я отразила в заявлении.
– Сейчас это уже не имеет значения, – поведал Уэллс. Я насторожилась. – Сегодня ночью в запасниках музея случился пожар. Пострадало множество экспонатов… Мумия, которая известна нам под именем Хромоногий Ульрих, полностью уничтожена огнем… Алена, мне очень жаль.
Не помню, как попрощалась с Уэллсом и сделала ли это вообще. Ткнула на рычаг в прострации… Уничтожен бесценный экспонат! Мумия бога! Во всем этом чувствуется отчетливое присутствие грязных пальцев спецотдела. Участие «Мглы» не вызывает сомнения! Работа выполнена в неподражаемом кощунственно-варварском стиле. Вечером добились освобождения Гродина, а ночью уничтожили мумию. Зачем ее красть, везти в какой-то крематорий? Сожгли прямо в Британском музее!
Не могу подобрать иного слова, кроме «беспредел». Как остановить их? Кто может противостоять организации, которая ощущает за спиной мощную поддержку такой супердержавы, как Соединенные Штаты? Я? Ага, а еще я перед сном останавливаю инопланетное вторжение, после завтрака затыкаю горловины вулканов и торможу дрейф континентов… Я всего лишь переводчица в архиве! Взялась за поиски Камня исключительно ради того, чтобы узнать правду о гибели родителей. Я не собираюсь ломать систему, рушить организацию Кларка-Левиафана. Это выше моих сил.
Повторный звонок Эрикссону получился не таким бодрым. Нерадостную информацию передала ему.
– Это грустно, – ответил швед. – Но уничтожена только часть открытия. Если нам повезет, мы обнаружим несоизмеримо больше.
– Что мы обнаружим?
– Камень Судеб! Разве остались сомнения, для чего он предназначен? Он показывает судьбы людей: прошлое, настоящее и будущее. Вы понимаете? БУДУЩЕЕ!!
– Камень, заглянув в который можно увидеть будущее? – Я нервно усмехнулась. – Теперь понятно, почему за ним идет такая охота. Почему комбайн ЦРУ перемалывает редчайшие древности в поисках единственного бесценного зернышка.
– Фенрир нашел Камень. И заглянул в него. Недаром он оставил предсказания, обращенные к вам, Алена. Судя по вашему молчанию… они сбываются. Ведь так?
– Они сбываются, черт их подери!.. – Я не выдержала. В моих словах зазвучала боль. – Я не все понимаю, но предсказания сбываются с математической точностью! Что мне делать с пророчествами Волка? При чем тут я? Мне страшно!
– Не могу вам помочь. Рад, но не могу. Сам не знаю… Мы должны найти Камень. Сделать это можно, только выяснив откуда Фенрир приплыл в Андалусию.
Я усмехнулась:
– Откуда приплыл Фенрир… Этот вопрос неотступно преследует нас на всех этапах поисков.
– Но, кажется, остался последний этап! Посмотрите. Все эпизоды путешествия Фенрира отражены на стеле. Битва с мертвецами, обезглавливание Локи, льды… Вы обнаружили все. Осталась лишь скала, достающая до небес. Которая была в начале всего. Нет сомнений, что Фенрир пришел от нее. И мне думается, что Камень Судеб остался там.
– Скала, похожая на иглу и царапающая небо? Где ее искать? Земля тысячи раз перетоптана усердными картографами; десятки космических спутников вертятся вокруг, таращатся на нее сквозь объективы мощных телескопов, исследуя каждый сантиметр поверхности. Где я отыщу похожую на башню скалу, которая достает до небес?
– Я попытаюсь перевести последнюю строку послания, адресованную вам, – пообещал Эрикссон. – Надеюсь, она поможет. Упоминания о Башне поищу в безымянных сагах. Вообще, у меня самого все в голове перепуталось. Нужно время, чтобы разложить все по полочкам. Тогда, возможно, придут новые мысли… До встречи. Созвонимся!
Я положила трубку на рычаг, но не двинулась с места. Так и осталась в прихожей. Через небольшое оконце солнечные лучи озарили коридор, ведущий в глубь дома. Наполнили его радостью утра, разогнали по углам ночной мрак. А мое состояние было далеким от веселья. Таким же далеким, как горизонт. Двадцать минут телефонных переговоров измотали меня.