Скандал в день свадьбы
Шрифт:
– Откуда ты знаешь? – изумленно спросила Тара.
– Видишь впереди то большое дерево? Там в коре вырезан полумесяц.
Она всмотрелась сквозь листву:
– Ничего не вижу.
– Поверь мне, оно там есть. А надрез в виде полумесяца – моих рук дело. Мы с Билли Терли вырезали его на спор. Наш вожатый не поверил, что мы учимся оставлять надписи на деревьях по примеру Даниэля Буна.
Тара невольно улыбнулась, она помнила, как Оуэн поехал в лесной лагерь. Сама она тогда ужасно радовалась тому, что ее пригласили в лагерь чирлидеров,
– Я знаю, что тебе уже не терпится идти дальше, – тихо продолжал Оуэн, взяв ее за руку, – но я кое-что придумал.
– Говори! – Тара сжала его пальцы. – Что ты придумал?
– Как только мы убедимся, что наши преследователи отступили, мы доберемся до хижины.
– Какой хижины?! В которой ты жил двадцать лет назад, когда тебе было одиннадцать?
– По-моему, она по-прежнему там.
– Может быть, но в каком состоянии?
– Неужели всегда нужно быть такой пессимисткой?
– Да, но я прошу прощения… – Она сжала его пальцы.
– Наверное, в этом часть твоего обаяния.
– Льстец, – прошептала она.
– Значит, договорились? Идем к хижине?
– Если она еще там. – Тара подняла голову. – Ах, прости.
– Если она еще там, – вздохнул Оуэн. – Будем надеяться.
От его мрачного тона что-то екнуло у нее внутри. – Что такое?
– Ветер поднялся…
– И что?
– По-моему, дождь начинается.
Оуэн оказался прав. Через несколько минут порыв ветра принес первые капли дождя. Крона дуба укрывала их лишь частично. Оуэн накинул Таре на плечи смокинг, но дождь усиливался. Сгущались сумерки. Небо затянуло облаками, и быстро стемнело.
Тара посмотрела на часы – почти шесть. Сейчас Роберт наверняка злится и гадает, что с ней стряслось. Ее машина по-прежнему стоит на парковке, ее сумочка в комнате невесты. Только сама невеста в пышном свадебном платье пропала.
Интересно, понял ли кто-нибудь, что с ней что-то случилось? Или решили, что Тара просто сбежала, никому ничего не сказав?
В таком случае Роберт, наверное, решил, что ему крупно повезло: он чуть не связал свою жизнь с ненормальной!
– О чем ты размышляешь? – поинтересовался Оуэн. – Мне всегда не по себе, когда у тебя такой задумчивый вид.
– Что-то наших похитителей давно не слышно. Еще я думаю, что по моим ногам ползут муравьи. А еще я думаю: если я просижу за этим деревом хотя бы одну минуту, промокну до нитки. Сойду с ума и буду носиться между деревьями с истошными воплями: «Сдаюсь! Заберите меня!»
Оуэн повернулся к ней, обхватил ее лицо ладонями. Пальцы у него были холодными, зато взгляд обжигал.
– Я знаю, что тебе страшно. Знаю, когда тебе страшно, ты стараешься больше жаловаться и шутить. Да, ты права. Что-то наши похитители затихли. Не думаю, что им так уж улыбается до конца дня гоняться за нами по лесу. Ведь они знают, кто ты, и могут попытаться похитить тебя в другой раз.
Тара
– Ты в самом деле думаешь, что они решатся на вторую попытку?
– Ты ведь говорила, что они знают, как тебя зовут.
– Но зачем меня похищать? Я не богата. Даже Роберт не богат… то есть не очень. Этого недостаточно для того, чтобы хватать меня среди бела дня.
– Знаю. Вряд ли ты сейчас что-то поймешь, но какая-то причина у похитителей все же имеется. – Он опустил руки. – Пора бежать. Готова?
– Всегда готова. – Тара широко улыбнулась, хотя ей хотелось плакать.
В ответ Оуэн наградил ее своей обаятельной улыбкой и снова погладил по щеке.
Он схватил ее за руку, и они бросились бежать.
Оуэн говорил, что до хижины шагов двести. Они наверняка уже пробежали столько. Двести шагов – почти как два футбольных поля…
Неожиданно он резко дернул ее, и Тара едва не упала, поскользнувшись на раскисшей земле. Оуэн обхватил ее за талию.
– Ну вот, – с довольным видом произнес он.
Тара проследила за его взглядом и увидела полуразвалившееся деревянное крыльцо в зарослях шагах в двадцати от них.
– Ты, наверное, шутишь, – прошептала она.
– Тара, важнее всего крыша над головой! – Он отпустил ее руку и решительно зашагал к зарослям.
На небе сверкнула молния, и грянул оглушительный раскат грома, и Тара, забыв о своих сомнениях, стала продираться сквозь мокрые кусты, спотыкаясь в испорченных туфлях. Подобравшись к крыльцу, она остановилась.
Хижина была крошечной. Тара понятия не имела, как в ней помещались Оуэн и остальные бойскауты. Три невысокие ступеньки вели на крыльцо – на первый взгляд рассохшееся и просевшее. Правда, Оуэн уже поднялся и всматривался в темноту за дверью, и крыльцо его выдерживало.
– Мне казалось, она была больше, – тихо произнес он.
– Тебе тогда было одиннадцать лет. – Тара осторожно поднялась на крыльцо. Ступеньки оказались прочнее, чем выглядели, хотя от дождя стали скользкими. По крайней мере, за перила можно было держаться. Она подошла к Оуэну.
Тара с трудом различала в полумраке убогую обстановку. Пахло сыростью и плесенью. Тара судорожно вздохнула.
– Кажется, крыша протекает!
Оуэн шагнул за порог и отшатнулся, врезавшись в Тару. Ей пришлось обхватить его за талию, чтобы не упасть.
Что-то маленькое и серое метнулось из двери мимо них, слетело с крыльца и скрылось в кустах.
– Опоссум, – сказал Оуэн.
– Так вот откуда этот запах! – поморщилась Тара.
Он развернулся кругом и посмотрел на нее:
– Прости, я снова тебя разочаровал.
Она схватила его за руку:
– Ты спас мне жизнь. Я бы не выбралась без тебя.
Перед тем как выпустить ее руку, он крепко сжал ее.
– Если бы не ты, я бы не освободился от изоленты.
И в беду не попал бы, если бы она не позвонила ему и не поделилась своими сомнениями насчет свадьбы.