Скандал
Шрифт:
— Сент-Клер-холл был вашим загородным домом? — Эмили взяла рюмку с бренди обеими руками, вглядываясь Саймону в лицо. — Какое поразительное совпадение…
— Как раз для записи в вашем дневнике. — Он сделал хороший глоток бренди.
Эмили прикусила нижнюю губу, не совсем уверенная, что понимает его настроение.
— Вы, наверное, были еще мальчиком, когда уехали?
— Мне было двенадцать.
— Почему же вы не сказали раньше, что дом когда-то принадлежал вам? Он пожал плечами:
— Сие обстоятельство не казалось мне
Эмили отпила бренди, снова нахмурившись. Она сердцем чувствовала: здесь что-то не так, но никак не могла понять, что именно… Ее романтическое воображение снова взяло верх.
— Очевидно, это странное совпадение — просто еще одно таинственное обстоятельство нашего рокового знакомства, милорд, — с решительным видом заявила Эмили после минутного замешательства.
Саймон бросил на нее проницательный взгляд:
— Рокового, говорите? Признаюсь, я не так силен в терминах романтической литературы, как вы. Может, поясните?
Эмили отпила еще бренди и начала вышагивать по комнате. Ее шелковые туфельки бесшумно ступали по ковру.
— Я должна сказать, милорд, что у нас с вами нет надежды на счастливый конец… И только по моей вине.
Он наблюдал за ней чуть прищуренным взглядом.
— Почему же?
Эмили так сильно стиснула свою рюмку, что у нее побелели костяшки пальцев. Дойдя до конца комнаты, она повернулась и зашагала обратно к столу, не смея взглянуть Саймону в глаза. Лучше быстро все сказать и покончить с этим раз и навсегда, решила она.
— Милорд, я сознаюсь, что самым бесстыдным образом ввела вас в заблуждение, отчаянно флиртовала с вами. Я бессовестно увлекла вас и позволила надеяться, что с радостью приму предложение выйти за вас замуж.
В комнате повисла недолгая напряженная тишина. Затем Саймон холодно спросил:
— Не хотите ли вы мне сказать, что не примете подобного предложения?
— Нет-нет, милорд. Совсем не то. — Она бросила на него страдальческий взгляд, повернулась на каблучках и снова храбро зашагала в противоположный конец комнаты. — Уверяю вас, я сочла бы подобное предложение большой честью для себя. Очень большой. Но совесть не позволяет мне допустить, чтобы вы его сделали…
— И как же вы намерены меня остановить? — поинтересовался Саймон.
— Рассказав вам правду о себе. Правду, которую, как я надеялась, вам уже давно должен был кто-нибудь сообщить. — Эмили на мгновение нахмурилась. — В самом деле, я не понимаю, как это никто до сих пор даже не намекнул о несчастном происшествии. Но раз уж добропорядочным жителям Литл-Диппингтона удалось держать рот на замке, я должна признаться во всем сама.
— Признание действительно обещает быть интересным, раз его понадобилось сделать тайно и глубокой ночью…
Со стороны столика с графинчиком послышалось нежное позвякивание хрусталя. Эмили отважилась искоса взглянуть туда: граф налил себе еще бренди. Она подумала, что один глоток ей бы тоже не помешал…
— Милорд, я постараюсь быть по возможности краткой, чтобы вы смогли, не теряя времени понапрасну, вернуться к своим собственным делам. — Эмили глубоко вдохнула, собираясь с силами. — Ужасная правда состоит в том, что вам нельзя просить моей руки… по той простой причине, что я… погибла.
— Погибли? На мой взгляд, вы в добром здравии. Здоровы как бычок!
Эмили крепко зажмурилась, остановившись перед книжными полками в дальнем конце комнаты.
— Вы не поняли меня, милорд, — тихо произнесла она. — Я стараюсь объяснить вам, что в глазах общества я погибшая женщина. Короче говоря, в моем прошлом был большой скандал.
— Скандал?
— Да, скандал, в котором замешан мужчина… Скандал столь ужасный, что, как заверила меня моя семья, ни один благородный человек — особенно если он, подобно вам, обязан блюсти свой высокий титул — не захочет жениться на мне.
Ну вот и все, обессилев, подумала Эмили. Сказано. Она ожидала бури, которая, конечно же, не замедлит разразиться. Граф Блэйд явно будет не в восторге от того, что по ее вине ему целую неделю пришлось разыгрывать столь глупую роль.
— Случайно, не о той ли глупости идет речь, которую вы совершили, когда вам было девятнадцать? — вкрадчиво спросил Саймон.
От смущения Эмили бросило в жар.
— Так вы слышали о происшествии, милорд?
— Уж поверьте мне, дорогая моя, я всегда стараюсь раздобыть как можно больше информации, прежде чем приступить к выполнению какого-нибудь своего замысла. Старинная привычка. Я приобрел ее за годы, прожитые на Востоке.
Она повернулась и уставилась на него, не понимая, как он может так легко отнестись к ее словам.
— Милорд, это не пустяки. Это был тайный побег с возлюбленным. Вернее, я полагала, что это тайный побег с возлюбленным… Боюсь, я поддалась порыву пылких нежных чувств и поплатилась за свою глупость.
— Становится все интереснее.
— Черт подери, Блэйд, не шутите! Вы что, не понимаете? Я сбежала с мужниной. Мой отец настиг нас, но… — она слегка откашлялась, — …было слишком поздно.
— Слишком поздно? — Граф вздернул бровь с самым невозмутимым видом.
— Нам пришлось провести вместе ночь, — прошептала Эмили. Она не отводила взгляда от горящих глаз Саймона. — Отец разыскал нас лишь на следующее утро.
— Понятно. Но, Эмили, почему у меня складывается отчетливое впечатление, будто вы не слишком сожалеете о том происшествии!
Эмили вновь зашагала по комнате:
— Поверьте, сейчас я очень сожалею. А тогда, признаюсь, это было самое волнующее событие в моей жизни. — Она потерянно вздохнула. — Но мой отец вскоре объяснил мне, что оно наверняка останется и единственным, потому что теперь ни один порядочный мужчина не возьмет меня замуж. Он привез меня домой и заявил, что другого выхода нет — я должна посвятить свою жизнь изучению игры на бирже и размещению капитала.