Скандинавия глазами разведчика
Шрифт:
Все сотрудники резидентуры и по приказу и по велению сердца изучали повадки, личный состав и автопарк службы ПЭТ. Все данные концентрировались и обобщались, случайное отсеивалось, а наиболее часто повторяемое, в соответствии с теорией вероятности, признавалось за истину и заносилось в кондуит. Каждый оперработник знал наизусть номера автомашин, на которых разъезжали по городу сотрудники НН, и, прежде чем выезжать на оперативное мероприятие, заглядывал в упомянутый выше кондуит. Я до сих пор помню белую «вольво» с регистрационным номером АК 52303.
Кстати, с этой машиной связаны также и другие воспоминания. Однажды в резидентуре появился «любимец публики и богов» Николай Коротких. Он отчаянно пыхтел
— Коля, ты соображаешь — принёс эту гадость в посольство? Ей место на свалке, а ты...
— Мужики, вы ни хрена не понимаете. Это глушитель от АК 52303.
— ?!
— Иду на работу, гляжу — впереди знакомый «вольво» вертится. Обгоняет меня и слышу: трах-та-ра-рах! Она уезжает и оставляет за собой глушитель. Ну, я и решил подобрать. Думаю, повесим его на стену: будет первым экспонатом в музее датской службы наружного наблюдения.
Экспонат повесили, но он так и остался единственным в этом музее. Больше ничего материального из автопарка датской службы НН нам добыть не удалось.
Сотрудники бригад наружного наблюдения—такие же люди, как и все мы, со своими слабостями и предрассудками. Никому не понравится, если игрок начинает нарушать правила игры, передёргивать карту, шельмовать. Не нравится это и «наружникам». Запрещённым приёмом является грубая проверка разведчика, например, откровенное рассматривание окружающих его людей, резкие развороты по ходу движения, нарушение правил уличного движения. Это провоцирует и слежку на нахальные действия, что не в интересах самого проверяющегося. Лучше всего, если ты видишь «наружку» и делаешь вид, что не замечаешь её присутствия, а «наружка» делает вид, что так оно и есть на самом деле.
Пребывание в баре оперработник легендировал перед окружением желанием отвлечься от трудовых будней. Обнаружив за собой НН, он решил не отворачиваться и пошёл дальше спиной вперёд.
Вообще же я чувствовал себя спокойнее под слежкой. Когда её не было, я начинал волноваться: а вдруг я её не вижу? Ведь стопроцентной уверенности в том, что ты «чистый» выходишь на операцию, никогда не может быть. Противник может всегда перехитрить тебя на проверочном маршруте и зафиксировать твою встречу с агентом или связью. Естественно, такой груз сомнений, присутствующий, я думаю, у каждого разведчика с нормальной психикой и совестью, негативно сказывается на его нервной системе, создаёт благоприятные условия для накопления стрессов.
К концу командировки я настолько «подружился» с «наружкой», что часто отвечал на их улыбки, когда нельзя было избежать столкновения с ними лоб в лоб.
— Извини, старик, мы неспециально подставились тебе, — улыбался «наружник», проезжая или проходя мимо меня.
— Ничего, я понимаю, — улыбался я ему в ответ.
Когда я был отведен от работы с подставой ЦРУ (описанный выше Манфред, партнёр по покерному клубу), то «наружка» стала ходить за мной буквально по пятам: бампер в бампер — на машинах и дыхание в затылок — в пешем порядке. Это не всегда приятно, потому что такие маргинальные ситуации очень близки к провокациям типа захвата или задержания под благовидным предлогом. Откуда тебе знать, что у «них» при этом на уме: демонстративная слежка, чтобы поиграть на твоих нервах, или нечто более серьёзное?
Дело дошло до того, что «наружники» заходили за мной в сауну, раздевались вместе в раздевалке, парились на полке и прыгали следом в бассейн с холодной водой. Если в парилке было много народу и места были заняты, сотрудник ПЭТ бесцеремонно расталкивал соседей и устраивался на полке рядом со мной. Такой «прессинг» продолжался больше месяца, и кончился он лишь тогда, когда по окончании срока ДЗК вместе с семьёй я сел в поезд, идущий на Москву.
При выезде за пределы столицы и пользовании гостиницей меня передавали по этапу бригадам слежки провинциальных отделений ПЭТ. Они, вероятно, скучали без работы, старались оправдать доверие столичных коллег и не отпускали без контроля ни на минуту. В моё отсутствие всегда заходили в номер и проверяли вещи, не затрудняя себя чрезмерным соблюдением правил конспирации.
По роду прикрытия я имел обширные связи в других подразделениях полиции Копенгагена, в первую очередь с иммиграционным отделом или полицией по делам иностранцев, в задачу которой входят наблюдение за иностранцами, паспортный контроль на КПП, выдача и продление разрешений на пребывание и работу, регулирование эмиграционных квот и выдворение из страны нежелательных или незаконно проникших в страну лиц.
Возглавлял отдел комиссар полиции Кристиан Мадсен — крупный колоритный детина с грубыми, словно вырубленными топором, чертами лица, которое украшали характерный красный нос-картошка и хитрые, с лисьим прищуром, занавешенные густыми белесыми бровями мутно-серые глаза, — кстати, очень похожий на предателя О. Калугина.
Уроженец острова Фюн — своеобразной колыбели датского консерватизма и оплота крупного фермерства, — с типичными манерами сельского мужлана и крепкой, основательной крестьянской головой, он начал карьеру в полиции в период оккупации Дании гитлеровскими войсками и от рядового полицейского вырос до начальника крупнейшего подразделения. Цепкость ума, природная сметливость, расчётливость и прагматизм, настойчивость и умение рисковать и в то же время ладить с начальством позволили ему, несмотря на серьёзное пятно в биографии (он продолжал работать в полицейском корпусе на потребу немцам и участвовал в облавах на участников Сопротивления), удержаться на поверхности и после войны и зарекомендовать себя преданным Датскому государству полицейским чиновником.
Впрочем, Мадсен был не одинок среди своих коллег — многие из них сотрудничали с оккупационными властями, но все они уцелели, потому что денацификация Дании практически не коснулась. Послевоенное правительство заняло в отношении коллаборационистов и предателей типа Скавениуса [38] примиренческую позицию и не стало их преследовать, как, например, сделали французы или норвежцы. А чтобы пострадавшим не было обидно, оно наградило их солидными пенсиями, особенно тех из них, кто отсидел срок в концентрационном лагере. Поэтому чиновничий аппарат остался незатронутым перипетиями войны и как ни в чём не бывало продолжал обслуживать новый послевоенный режим.
38
Скавениус — социал-демократ, возглавлявший датское правительство в период оккупации Дании гилеровцами.
В отношении Дании Гитлер вообще занял особую позицию. Во имя сохранения за рейхом богатой продуктовой базы он пошёл на смелый эксперимент, предоставив датскому правительству определённую свободу действий. В оккупированной 9 апреля 1940 года стране долгое время всё оставалось на своих местах, и гитлеровские наместники не пытались вмешиваться в управление страной, собирая с датчан лишь богатые контрибуции в виде сливочного масла и свинины. Коммунистическая партия Дании оставалась некоторое время легальной партией и не пряталась в подполье. Сформированные из националистически настроенных датских военных батальоны отправлялись с песнями на Восточный фронт. Воевали датчане против нас в Западной Украине.