Сказ о Халлеке Торсоне

Дмитриев Валентин Григорьевич

Храфн кликнул двух подмастерий, выдал им какие-то указания — разговор вёлся на непонятном Халлеку собственном наречии гномов — и отвёл его в гостевую пещерку. Здесь можно было вымыться и привести в порядок одежду, оружие и вообще отдохнуть, насколько это возможно при непрекращающемся рокоте. На следующее "утро", то есть с началом второй смены, старшина заявился для пересчёта и сверки описи, не растворилось ли чего в чреве подгорной твари. Очищенные и вымытые сундуки, ларцы и ящики были вскрыты, содержимое поочерёдно вываливалось на застеленную покрывалом кровать и сравнивалось с кипой густо исписанных листов пергамента, бумагу гномы категорически не признавали. Когда был вытряхнут

четвёртый по счёту сундук, Халлек привычным движением разровнял по широкой кровати драгоценности: кубки и братины разных размеров, какие-то женские побрякушки старинного вида, и взгляд его зацепился за странную поделку. Она была похожа на шкатулочку для притираний в виде раскрывающейся раковины, он видел такую у Сахили, только серебряную. А эта сияла волнистой золотой створкой, усеянной искусно закреплёнными жемчужинами и отделанной растительными завитками из золота других оттенков.

— Шкатулка для притираний золотая, одна, украшена жемчугом и золотым оттеночным орнаментом, — поднял от пергамента глаза Храфн.

Халлек держал её на ладони, задумчиво рассматривая. Какой-то толчок изнутри заставил его поискать защёлку, но внешне штуковина была совершенно цельной, только волосяная ниточка на месте стыка говорила о том, что как-то открыть всё-таки можно.

— Мы пробовали, — гном пожал плечами. — Не открывается, как ни старались. Может, в Кабаз-Моле найдутся мастера. Ломать неохота, сразу видно, с душой сделано, старинная работа. Что там дальше?

Нордхеймец ещё раз посмотрел на шкатулочку и подумал, что же с ней не так. Мысль цеплялась за нечто, связанное с жемчугом и одновременно с Сейдой. О чём-то эльфиня ему говорила… она до встречи с ним нередко промышляла обносом богатых горожан, на заказ и для души, и в драгоценностях разбиралась. Вспомнил! "Не люблю камни, даже хорошо обработанные. Они всё равно какие-то мёртвые. Если бы я выбирала себе украшение, то из жемчуга и опалов. Вот те живые, без человека не могут. Даже самый лучший жемчуг без соприкосновения с человеком проживёт лет сто двадцать — сто пятьдесят, а потом рассыпается в песок".

— Как думаешь, сколько ей лет? — Халлек повертел шкатулку в пальцах.

— Да кто ж знает, — снова пожал плечами гном. — Штучка старинная, я думаю, раннехенлитская работа. Уже в Среднем Хенлите, я читал, не использовали такой способ закрепления, придумали более красивые розетки.

Халлек удивился, но виду не подал. Да в конце концов, мало ли, может Храфн занимается только строительством да обустройством, а про ювелирные дела лишь краем уха? Отложив загадочную шкатулку, он зацепил пальцем очередное украшение.

— Височные кольца платиновые, полный набор, перегородчатая эмаль, — отметил гном. Сверка почти закончилась, когда Халлек снова ощутил неясное беспокойство. В куче из предпоследнего ящика, самые большие вместилища оставили напоследок, его рука наткнулась на странную статуэтку стройной женщины, сделанную из какого-то тяжёлого сплава.

— Статуэтка "Неизвестная", — без затей прочитал Храфн, — высота полторы пяди, вес четыре фунта и одна шестая. Металл не опознан.

— Вот уж точно, "Неизвестная", — хмыкнул Халлек, рассматривая статуэтку. Она было теплее, чем полагалось бы металлической фигурке, только что вынутой из сундука, а несмотря на достаточно небольшой размер, совершенные черты лица и одежды были тщательно проработаны, словно неведомый мастер не отлил их, а вырезал тончайшим штихелем. Даже невесомая вуаль на лице женщины выглядела как на картине, притягивая взгляд своим изяществом. Вуаль! Халлек едва удержался, чтобы не вскрикнуть и не подскочить на месте. Вуаль! Покров тьмы! Значит шкатулка содержит Жемчужину морей, а отделка сохранилась так долго из-за свойств самого предмета. Не промахнулся Свальбард!

— Знаешь что, Храфн, — посмотрел на гнома нордхеймец. — Мне такая груда металлолома всё равно ни к чему. Употреби его на какие-нибудь правильные нужды, а я себе возьму только шкатулку и эту вот Неизвестную.

Гном сложим мохнатые брови домиком. Малочувствительность его племени ко многим видам волшбы не давала ощутить то, что сейчас всё явственнее чувствовал Халлек.

— Да как хочешь, — сыграли всё те же природные скупердяйство и страсть к золоту. — Придумаем, куда пристроить. Ты хозяин, ты решаешь. Войдёшь долей в какое-нибудь дело, я улажу. Давай уже заканчивать, а то даже я устал считать и читать.

Глава 54

Глава LIV

Гномы отпустили Халлека только на четвёртый день. Оказывается, уничтожение горного червя считалось делом чрезвычайно полезным и очень опасным, а потому доблестным. Храфн выдал нордхеймцу тиснёную пластинку с угловатыми буквами, объяснив, что такую может получить не принадлежащий к подгорному племени, но сделавший для него нечто весомое, достойное отличия. Эта пайцза давала право на первоочередное обращение к набольшим Кабаз-Мола и некоторые другие преимущества при общении с гномьим начальством всех уровней. Поднявшись в замок, Халлек первым делом проверил посты — стража несла службу как положено — и припрятал находки в крепкий, окованный полосами титана сундук. Для надёжности засунул под оковку в неприметном месте щепочку с надлежащей резьбой. Половина дела была сделана, и теперь надо было решать, куда двигаться дальше: на юг, в орочьи степи, или на северо-запад, к Горному Рынку?

Раскрыв сумку с картами, Халлек нашёл границу Рыжих Степей и Пригорьем, отгораживающим Сусассу в её средней части. Далековато, зато тепло, примерно как в Весталии в конце весны. А потом на обратной дороге можно заглянуть в Кабаз-Мол. Во второй половине дня он покинул запорошённый снегом замок и направился на юг, в сторону провинции Партон, чтобы там вверх по реке Змеиной достичь примерного места поисков.

В это время в Белой Цитадели, в резиденции Тайной канцелярии, Фарон Кейлис задумчиво и неторопливо мерил шагами мягкий узорчатый ковёр, устилающий его столичный кабинет. Заложив руки за спину, он ступал высокими скрипучими сапогами и никак не мог поймать за хвост некую важную мысль. За его перемещениями наблюдала Низа, сидевшая на столе.

— Ты перестанешь мельтешить или нет? — не выдержала магесса. — Битый час туда-сюда снуёшь, будто тебя в клетку заперли.

— Мне так легче думается.

— Что-то незаметно, — Низа фыркнула. — Надумал?

— Захар передал тебе свои наблюдения?

— Передал, я читала уже. Лазил в пещеры, на первый взгляд ничего не вынес.

— Не вынес, не значит ещё что не нашёл.

— Согласна.

— Ты уверена, что пакет он получил?

— Ну ты же уверен в Захаре, — Низа пожала плечами. — Уймись. Ты хотя бы мне можешь внятно объяснить, что тебя так беспокоит?

Фарон остановился, поднял голову, рассматривая расписной потолочный плафон. Словно надеялся найти на потолке недостающее звено.

— Да. Меня беспокоит, что я не могу сложить все события в одну неразрывную и непротиворечивую последовательность. Меня беспокоит, что я не понимаю, какие силы на самом деле стоят за Халлеком. И чего им, собственно, надо. Меня беспокоит, что Халлек может задуматься, с какого перепугу ты передала ему выписки. А он обязательно задумается.

Магесса хмыкнула.