Сказ о Халлеке Торсоне

Дмитриев Валентин Григорьевич

Осторожно пробираясь переулками, он вышел к воротам, со стороны которых должен был появиться конный отряд. Вскоре шум приблизился, и из-за леса в полуверсте от посёлка появилась плотная группа всадников. Слабый свет половинки луны мертвенными отблесками покачивался на латах и остриях копий. В сотне шагов от ворот отряд немного растянулся. Тяжко топая и высекая искры шипастыми подковами, огромные кони, укрытые кольчужными попонами и нагрудниками, по двое в ряд втянулись в Полоску, неся на себе молчаливых седоков, закованных в броню. Это особенно поразило Халлека. Бряцанье стали, лязг, фырканье коней, но ни один из всадников не проронил ни слова. И хотя забрала

мощных шлемов были приподняты, никак не удавалось хотя бы мельком рассмотреть чьё-нибудь лицо.

Подвеска вновь стала теплеть. Халлек оглянулся. По улице навстречу кавалькаде двигались сразу три силуэта. Наловчившись всё время сопровождать их краем взгляда, нордхеймец мог достаточно отчётливо видеть, где они идут. Произошёл какой-то безмолвный разговор и обмен жестами, после чего всадники разделились, извлекая из перемётных сум факелы. Посёлок явно был обречён. Полсотни поджигателей превратят его в пепелище, и помешать им решительно невозможно. Не бросаться же на бронированного коня, способного размолотить череп медведю одним ударом копыта. Надо сматываться и поскорее добраться до лагеря легиона, прихватив ночную добычу.

Халлек, петляя закоулками и простенками, вернулся к дому, где за угольным ящиком пыталась пошевелиться уже пришедшая в сознание дамочка. Вздёрнув её на ноги, он пошёл к узкой кишке между домами, где оставил своего коня. Оставалось только добраться до постоялого двора, чтобы забрать остатки вещей. За деньги он не беспокоился, они были большей частью заложены в широкий пояс, а на расходы имелись стальные монеты в кошельке, упрятанном во внутренний карман куртки. Перевалив пленницу через холку, он забрался в седло сам и осторожно выехал из укрытия. Полоска уже занималась в самых разных местах. Оглядевшись, Халлек плюнул на оставленное добро и повернул коня к воротам. И тут прямо на него из переулка выехали два всадника с зажжёнными факелами.

Боя вряд ли можно было избежать. Медлительными, несмотря на пуды стали, противники не выглядели. Халлек вынул меч и заставил коня двигаться по кругу, перебирая задними ногами, чтобы не дать себя обойти. Всадники разъехались, улица давала место для манёвра, а потом мощно послали своих монстров в атаку. Копья согласно наклонились, сверкнув широкими наконечниками, но вдруг захрапели и стали упираться. Подвеска обожгла грудь, и тут Халлек понял в чём дело — его пленница! Она как-то приказала им остановиться, ведь таранный удар двух панцирных всадников наверняка убил бы и её. Не мешкая, он ткнул сапогами по рёбрам своего коня и попытался проскочить меж замешкавшихся всадников, которые никак не могли справиться с животными. И всё это происходило только под топот подков и побрякивание доспехов, даже ни одно ругательства не вырвалось в морозный воздух. Всё же самое остриё копья с размаху, подобно мечу, достало Халлека, он и не видел, кто из двух панцирников дотянулся до него. Спину обожгло справа, от лопатки и ниже сразу стало горячо, но конь уже набирал разгон, всё-таки он был намного легче и не обременён доспехами. Пленница, в отличие от молчаливых всадников, ругалась вовсю на южно-весталийском наречии. От тряски рана всё сильнее беспокоила, но надо было добраться до лагеря.

Халлек добрался. И рухнул на руки подбежавших дежурных, которые уже били в тревожный колокол, заметив в ночи сполохи.

Глава 55

Глава LV

— Осторожно, не повреди шов. Тебе, считай, всю спину наискось распороли, хорошо что неглубоко. Так, в паре мест рёбра зацепило, — гарнизонный врач помог Халлеку сесть.

— И сколько я тут провалялся?

— Сегодня пятый день. Крови из тебя нахлестало, не был бы я медиком, в жизни не поверил бы что столько в человеке бывает.

Халлек попробовал покачать головой, спину сразу защипало.

— На тебе быстро заживает, но мечом тебе нельзя махать ещё месяц, иначе мышцы не срастутся как положено. Верхом можно будет дней через десять, но без излишеств.

— Вот уж попал так попал, — дёрнул щекой Халлек. — Мне вообще-то в Сусассу надо. Со мной была женщина, где она?

— Полагаю, она тебе не близка, иначе ты спросил бы что с ней, — хмыкнул врач. — Жива, почти здорова, сидит в порубе под присмотром. Немного помялась, когда ты с лошади свалился. В Сусассу вместо тебя отправился карательный легион, прибывший два дня назад. А с тобой тут хотят пообщаться.

Врач вышел, оставив дверь приоткрытой, послышался короткий неясный разговор, и в комнату вошёл Фарон собственной персоной. Его сопровождал высокий смуглый тип в мундире легата. Халлек нашёл в себе силы усмехнуться и пожать плечами:

— Похоже, ты преследуешь меня.

— Куда деваться, там где ты, всегда случается что-нибудь этакое. Ты хоть знаешь, кого поймал?

— Магичку какую-то.

— Хах! Магичку. Мы за ними полгода гоняемся, а ты вот так взял и встрял, да ещё уцелел.

— Фарон, а можно ли?.. — усомнился в чём-то легат.

— Он наш человек. Можно. Познакомьтесь. Это Халлек Торсон из Нордхейма, это — он хлопнул легата по плечу — мой старый друг Маргис.

Они пожали друг другу запястья, как принято среди воинов.

— Дело тут, Халлек, такое — кто-то повадился разорять пограничные хутора и заставы. Разорять подчистую. Жителей убивали, поселения сжигали. Следы непонятные, начинаются ниоткуда, заканчиваются тоже в никуда, и никто из наших магов не мог проследить портал.

— Мы с Сейдой видели такой посёлок. Там случайно выжила одна девушка, мы отвезли её на заставу восточнее Снежнобарска.

— Да, я знаю. Только она не сказала ни слова, а писать не умеет. Пыталась нарисовать, но мы не сумели понять что там. Девица основательно не в себе. Настолько, что вот на днях едва-едва улучшения замечать стали. С месяц назад был сожжён хутор в горах на нашей стороне Пригорья, на юго-запад отсюда. Там уцелел какой-то дед, старый легионер, он и не такое видал, потому умом не оскорбел. Он описал нападавших как панцирную конницу, и заметил с ними нескольких женщин в хорошо скрывающих облик балахонах. Точь-в-точь как на твоей пленнице. С ней Низа разбирается. Это нечто новенькое, да, — он обернулся на легата. Тот кивнул и продолжил.

— Панцирная конница давно осталась только для парадов, в современном бою ей места нет. Но по описанию доспехов и вооружения мы поработали в архивах Белой Цитадели. Выяснили, что сто тридцать два года тому отряды с таким снаряжением входили в состав одного из южных легионов, стоявших на стыке тогдашних границ Тарума и Сусассы. Две сотни были отправлены вглубь саванн для уничтожения большой банды, ушедшей за границу. Имелись сведения, что их втихаря поддерживает владетель одного из ближних султанатов. Больше их никто никогда не видел. Я думаю, они попали в заранее приготовленную засаду. Если конницу успела дойти до песков, то… там сухо. Тела не разлагаются, сталь не ржавеет, а доспехи панцирникам делали из очень стойкого сплава. Вероятно, нашёлся деятельный некромант, нашедший способ поднять их.