Сказъ про царевича Симеона, Бабу Ягу и тайные службы
Шрифт:
– Ладно, наследник Безумца, говори, зачем звал?
Надо отдать Поганкину должное: он смог собраться с духом, поднял дрожащую руку и, указуя сведённым судорогой пальцем на Семёна, промямлил:
– У... у... уб... бэ... бэ...
– Убить?! Его?! – искренне удивилась Лилит. – А зачем мне это надо?
– Во... во... л... л... е... ед...
– Волей единого? А которого из? В смысле, из тех, кто так себя обозвал. И вообще, ты кто такой, чтобы чью-то волю тут изрекать?
Поганкин уставился на богиню раскрыв рот, а та, с
– Вот нахватаются кусками из всяких левых книжек и начинают выпендриваться, словно и правда чего-то стоят. Так и чешутся руки! Но если всех таких перебить, магов вообще не останется... Вот и приходится терпеть!
Она снова повернулась к Поганкину и дала пару добрых советов:
– Ты бы ник поменял, что ли... Нет, Хусим тебе подходит, лучше не придумать, а вот ибна убери. А то поверит вдруг кто и проверит, на предмет соответствия званию... И детишек в ритуалах перерабатывать, тоже завязывай. Правнучка моя тебя уже на карандаш взяла. Думаю, Семён её на первый раз уговорит тебя не добивать, но если ещё раз попадёшься...
– Если он ещё раз попадётся, я его сам на что-нибудь эдакое переработаю, – спокойно, но решительно сказал Семён.
– Ох, что-то засиделась я с вами, – Лилит коротко потянулась. – Пойду что ли... А это, кстати, тоже вам, – сказала она Семёну, указывая на бокалы. В тот же момент в них завертелись водяные вихри. завертелись и пропали, оставляя хрусталь сверкать первозданной чистотой.
В тот же миг древняя богиня исчезла, пропало и чудовищное ощущение её присутствия. И вместе с этим снова двинулось время. Многострадальная муха продолжила своё пике и, словно камикадзе, плюхнулась в тарелку незадачливого демонолога-самоучки.
– Ну что, допризывался? – спокойно спросил Семён.
В ответ получил серию нечленораздельных звуков. Общаться сейчас с этим Хусимом было бесполезно, так что Семён решил перенести содержательную часть беседы на завтра:
– Ты иди, остограмься там, или галоперидолу тяпни, и дуй домой. Лучше на такси. А завтра я зайду к тебе, часа в два, там и поговорим. Осознал?
– А... а... ак... га... – выдавил из себя стремительно седеющий Поганкин и слегка пошатываясь побрёл в сторону выхода. А Семён кивнул своей группе поддержки: мол, подходите, есть дело.
Общение с древней богиней проходило вне потока времени и заняло... да ничего оно не заняло. Даже одной наносекунды, если смотреть со стороны внешних наблюдателей. Поэтому коллеги, страховавшие Семёна, встрепенулись только тогда, когда охреневший в край Поганкин поплёлся к выходу, а Семён судорожно перевёл дух. Как он ни старался держать лицо перед фигурантом, но общение с древней, могущественной и откровенно не доброй богиней далось ему ох как не легко!
– Что произошло? – с ходу спросил Сивый.
– Он, таки призвал, – сообщил Семён и уточнил: – и допризывался.
– Моя защита всё отразила, – спокойно констатировал демонолог.
– Но там, – Семён указал
– И кто вас посетил? – Юсуфов был откровенно встревожен.
Семён указал на обломки сургучёвой печати, которые он осторожно сложил вместе. Той самой печати, которая закрывала амфору. Периклыч наклонился над артефактом и глаза его округлились:
– Печать высшей жрицы Лилит!!!!
Но уже через секунду он нахмурился: – Но какая-то она не такая...
Семён его успокоил:
– Не жрица. Сама. И, по моему, Она на время беседы остановила время, так что вы, скорее всего, ничего не заметили.
– Зато фигурант был просто потрясающим! – с восторгом заявил Юсуфов. – Так что сделала призванная нашим... знакомым сущность?
– Выразила фигуранту неудовольствие по поводу его зашкаливающей наглости и по поводу принесения в жертву детей. Судя по реакции, фигурант проникся. А! По ходу ещё выпила с нами по бокалу вина, – Семён указал на стоящую посреди стола на специальной подставке амфору, – и... мне кое-что подарила... – закончил он, изрядно смущаясь.
Юсуфов аккуратно приподнял распечатанную амфору, оценивая, сколько там осталось, и предложил:
– Господа офицеры! А поехали сейчас ко мне. Там и обсудим все детали!
Периклыч тут как-то засуетился, мол, по инструкции все артефакты следует сдавать на исследование, но Сивый его успокоил:
– В той же инструкции есть оговорка в отношении даров высших сил. В их отношении следует воздержаться от передаривания и передачи, дабы не нарваться на неудовольствие этих сил.
– А! Тогда поехали, – подвёл резюме Семён, – только я уже выпил бокал, мне за руль нельзя.
– Да я вас довезу, – отмахнулся Юсуфов, затыкая амфору пробкой, – а машины наружка отгонит куда надо!
И господа офицеры сорвались с места, чтобы продолжить совещание в более приватной обстановке.
***
– Друзья мои! Знаю, вы считаете меня учителем, хотя на самом деле мои знания ничтожны и мне постоянно приходится находить границы моего знания. Надо помнить, что каждый шаг за эти границы несёт в себе опасность, неведомую опасность. И ещё надо помнить, что тонкий мир, с которым мы работаем, это не лужайка перед домом. Он населён чудовищными тварями, сущностями, чьё могущество несоразмеримо с нашим. И мы можем наткнуться на них в любой момент. Но только так, шагая за грань, мы можем постигать новое...
Поганкин, конечно, получил по шее от Лилит, но хватку не потерял. Да, конечно, придётся где-то прогнуться, где-то отступить, но это не повод отказываться от нажитого сектантского капитала. А люди имели счастье наблюдать его вчера в виде бледном и ушибленном, люди бухтят и сомневаются. Значит, людей надо успокоить, мотивировать и построить по новой, чтобы соответствовали новым условиям. А главное – принять меры, чтобы авторитет сохранить. Вот он и собрал сегодня верхушку своей секты и распинался перед ними: