Сказание о Великой битве потомков Бхараты
Шрифт:
Оба войска, рати Кауравов и рати Пандавов, погрузились тогда в сон тут же на поле битвы. Воины бросались на землю там, где застиг их призыв Арджуны, ложились на землю коня и слоны, изнуренные боем. Побежденные сном, затихли все великие воители. Одни приникли к гривам своих коней, другие прилегли на колесницах, третьи — на спинах слонов, а многие распростерлись прямо на земле. С оружием в руках, с палицами, мечами, боевыми топорами и копьями, в полном вооружении, легли они и уснули — одни здесь, другие там. Слоны, тяжело дышащие, опустившиеся на землю, выглядели в темноте как холмы, на которых шипят огромные змеи. И это спящее войско, распростертое недвижно на земле, являло чудную картину, словно нарисованную на холсте искусным художником.
Но вот на востоке взошел на небо багряный месяц. Вмиг земля озарилась его светом, и бежала непроглядная тьма. От лучей месяца пробудилось войско, как пробуждаются тысяче-листные заросли лотосов под лучами солнца. И как морской прилив при лунном сиянии, проснулось это море полков при восходе ночного светила, и снова началась истребительная
ГИБЕЛЬ ДРОНЫ
Жестокой схваткой начался пятнадцатый день битвы, и тучи пыли окутали поле и закрыли небо багряной пеленою, когда с яростью бросились друг на друга два враждебных войска. Всадники и пешие воины, слоны и колесницы — все смешалось в этом облаке пыли, и никто но мог отличить недруга от друга. Грозно сражался в то утро неодолимый Дрона, и не знали пощады его меч и стрелы. Тысячи воинов Юдхиштхиры отошли под его ударами в царство Ямы, и среди них доблестные внуки царя Друпады, сам Друпада и Вирата, царь матсьев. Горе камнем легло на сердце Дхриштадьюмны, когда узнал он о гибели своих близких, и поклялся панчалам сын Друпады, что в тот же день он лишит жизни вождя Кауравов — Дрону. Стеною двинулись панчалы на Дрону, и Арджуна поддерживал своими стрелами их натиск. Но Дурьодхана, Шакуни и Карна пришли своему вождю на помощь, стрелы преградили панчалам дорогу, и не могли приблизиться к Дроне воины Дхриштадьюмны. Бхимасена, не ведающий страха, загорелся гневом. «Воин ты или женщина, Дхриштадьюмна? — крикнул он сыну царя Друпады. — Или ты отомстить за отца не клялся? Стой тогда и смотри — я сам твою клятву исполню». И разъяренный Бхимасена направил свою колесницу к тому месту, где стоял, окруженный сыновьями Дхритараштры, искусный и могучий Дрона. Пристыдили слова Бхимасены Дхриштадьюмну и его воинов — панчалов, и они с превеликой злостью бросились на телохранителей Дроны. Реки крови потекли по полю битвы в бесконечное море смерти. Не знали промаха стрелы и копья Дроны. Под ударами его меча без счета падали на землю воины, слоны и кони. Всякий, кто отваживался вступить с ним в поединок, без промедления отходил в царство Ямы. И не выдержали тогда Пандавы, страх стал наполнять их души. «Этот победоносный Дрона самому Индре в бою не уступит. Как же нам, смертным людям, одолеть его в битве!» — говорили друг другу воины Юдхиштхиры, и покидала их постепенно воинская доблесть. И сказал тогда Арджуне Кришна: «Никто не может превзойти Дрону в битве, ни один смертный воин, ни даже боги во главе с самим Индрой. Но если бросит он оружие на землю и перестанет сражаться, его сможет убить и простой воин. Если хотите вы, сыновья Панду, одержать победу, то примените хитрость, — благородные воинские обычаи ничем вам помочь не смогут. Я знаю, что если погибнет Ашваттхаман, доблестный и могучий сын Дроны, то отец его перестанет сражаться. Подошлите же человека к Дроне, пусть тот скажет ему, что погиб Ашваттхаман». Трудно было братьям Пандавам согласиться со словами Кришны, нелегко было им нарушить законы воинской касты, и сказал. им тогда Кришна еще раз: «Посмотри, Юдхиштхира, как гибнет твое войско, а к концу дня его и вовсе не станет. Ради спасения твоего рода и войска даже и ложь будет во благо».
Горестно выслушали братья Пандавы коварные слова Кришны, посмотрели, как редеет под ударами Дроны их войско, и согласились пойти на хитрость. Тогда Бхимасена убил секирой огромного слона по кличке Ашваттхаман и послал воина сказать великому Дроне, что нет больше Ашваттхамана на свете. Но мудрый Дрона гонцу не поверил: грозным воином был Ашваттхаман, самому отцу своему пе уступал он в воинском искусстве.
Но удалась Пандавам хитрость с первого раза. Еще яростнее стал сражаться старый Дрона. Двадцать тысяч вражеских колесниц его окружили, и все двадцать тысяч бойцов на колесницах отошли в царство Ямы. И чудилось воинам, что то не Дрона, а сама Смерть мчится с серпом по кровавому полю на сверкающей колеснице.
Но сомнения не оставили Дрону и вое точили и точили его душу. И решил он тогда узнать у Юдхиштхиры правду. Ни разу в жизни не отворялись уста Юдхиштхиры для ложного слова, и свято верил Дрона в его правдивость. II спросил Дрона старшего сына Панду: «Скажи мне, справедливый царь, жив или мертв Ашваттхаман?» Взглянул горестно Юдхиштхира на Кришну, на братьев, на свое бегущее в страхе войско и подтвердил своим словом неправду.
Скорбь сковала душу великого Дроны, отчаяние угнездилось в его сердце, и не мог он уже сражаться с прежней ловкостью и отвагой. С яростью напал на него сын Друпады, а Дрона уже не мог отражать удары, как прежде. Прямо в грудь вонзилась ему стрела Дхриштадьюмны, но и раненный был грозен и страшен для противника Дрона. На куски сломали его стрелы лук Дхриштадьюмны, наземь свалили коней и возничего сына царя Друпады, и пришлось тому прятаться за колесницей от метких стрел Дроны.
Тогда снова напомнили Пандавы Дроне о смерти сына, вновь печаль сдавила ему сердце, и выпало оружие из рук доблестного Дроны. Сел он на край своей колесницы и горестно воскликнул: «О Карна! О Крипа! Где вы? Сын погиб мой любимый, нет и мне сегодня спасения!» Тогда бросился к Дроне Дхриштадьюмна и занес меч над его головою, но Дрона даже не шевельнулся. Сверкнул серебром меч сына царя Друпады, и покатилась с плеч седая голова Дроны. Восемьдесят пять лет прожил на свете славный воин, и жил бы он еще столько, если бы не обман и коварство Юдхиштхиры и его братьев. Покатилась голова Дроны по пыльному полю, и бросились бежать воины царя Дхритараштры. И никто удержать их был не в силах; даже Карна, великий воин, бежал вместе со всеми с поля битвы.
Стоял Ашваттхаман на другой стороне поля Куру, увидел, как бегут в ужасе и страхе его друзья и союзники, и тревога закралась в его сердце. С превеликим трудом пробился он к Дурьодхане сквозь ряды бегущих и спросил: «Почему воины твои, великий царь, как трусливые шакалы, бегут с поля битвы? Даже Карна, прославленный воитель, вижу я, бежит вместе с ними! Что же случилось, государь, с нашим войском?»
Горькими обливался Дурьодхана слезами и не смог ничего ему ответить. Тогда рассказал Ашваттхаману Крипа, как коварно был обманут Дрона, как жестоко надругался над ним сын Друпады.
Помолчал горестно Ашваттхаман и промолвил: «Славно погиб мой отец, богоравный воин, и место ему теперь среди богов. Не останется мой отец неотмщенным, заплатят мне Пандавы и панчалы за его голову жизнью».
БИТВА ПОД ВОДИТЕЛЬСТВОМ КАРНЫ
Весть о гибели Дроны поразила сердце сыновей Дхритараштры. Бледность покрыла их лица; в горести поникли они головами, не смея взглянуть друг на друга; в их обессилевших руках обагренные кровью мечи и копья опустились, сверкнув, как падучие звезды в небе. Дрогнули ряды Кауравов; здесь и там войска их стали отступать в смятении, и вот уже Дурьодхана остался один на поле битвы. С трудом сдерживает он натиск Пандавов и громкими криками призывает остановиться бегущих, но немногие повернули обратно, повинуясь зову вождя. Собрав их вокруг себя, Дурьодхана отражал наступление вражеского войска, пока не опустилась на землю ночная тьма и не прервала великую битву. Бессонную ночь провели в своих шатрах Дурьодхана, Карна и другие военачальники Кауравов. Прежде чем наступил рассвет, Дурьодхана созвал всех царей и военачальников и обратился к ним с такими словами: «О мудрые и отважные мужи! Пусть каждый из вас скажет, что думает он о предстоящем. Скажите, о цари, как надлежит нам поступить теперь, после событий минувшего дня». И все витязи, собравшиеся на совет, объявили о своей решимости продолжать битву. Молвил тогда Ашваттхаман, сын Дроны: «Погибли наши могучие соратники, богоравные воины, надежные и опытные в бою. Но мы не должны терять веры в победу. О царевич, судьба еще будет к нам благосклонна. Пусть станет во главе нашего войска Карна, лучший из героев. Никто не сравнится с Карной в воинском искусстве, он неодолим в бою, как Яма, бог смерти. С ним сокрушим мы наших врагов». Воспрянул духом сын Дхритараштры, внимая этим речам. «О Карна, — сказал он, — Бхишма и Дрона пали в битве. То были великие воины, но оба они были уже отягощены годами; ты же превосходишь мощью их обоих, о сын возничего! Ты один можешь привести нас к победе. Ты всегда был нам верным другом; стань же во главе рати сыновей Дхритараштры, подобно богу Сканде, предводителю небесного воинства! И да рассеются перед тобою полчища наших неприятелей, как злобные демоны перед ликом Вишну, как ночной мрак перед лучами восходящего солнца!» И Карна ответил: «Будь спокоен, владыка. Снова говорю тебе: я сокрушу Пандавов и сыновей их и друга их Кришну. Я стану во главе твоих войск, и врагам нашим не избежать поражения».
Тогда Дурьодхана и все цари и военачальники поднялись со своих мест и воздали почести Карне, провозгласив его предводителем войска. И были совершены необходимые обряды, и брахманы прочли надлежащие мантры; Карна же поднялся на сиденье из дерева манго, покрытое шелковой тканью, а жрецы и певцы окружили его, восклицая: «Да истребишь ты Пандавов и их союзников, как разгоняет тьму восходящее солнце!»
На рассвете нового дня Карна повелел войскам построиться для битвы.
И тотчас запели трубы, и лагерь Кауравов наполнился великим шумом. Громкие крики: «Стройтесь, стройтесь! — раздались внезапно; грохот колесниц, снаряжаемых к бою, тяжелая поступь слонов, топот коней и пеших воинов, бряцание оружия и боевых доспехов вознеслись к самым небесам. И вот Карна появился перед войском на блистающей, как солнце, колеснице. В руках его был золоченый лук, на знамени — изображение боевого слона. При виде могучего Карны сердца воинов затрепетали от радости и надежды, и забыли они о гибели Бхишмы и Дроны и других витязей своего стана. Затрубил Карна в свою боевую раковину, подавая знак к выступлению, и, построив войска строем дельфина, повел их в сражение.
Когда показались на поле битвы боевые знамена Кауравов, Юдхиштхира сказал Арджуне: «Взгляни, о Партха, как выстроились для битвы отряды сынов Дхритараштры! Велико их войско, но оно лишилось храбрейших своих витязей, а те, что уцелели, бессильны перед нами, как стебли травы. Только сын воаничего блистает среди них, могучий воин, которого не одолеют в бою ни боги, ни демоны. Если ты убьешь его сегодня, победа в этой войне будет принадлежать нам; если ты убьешь его, ты вырвешь шип, двенадцать лет терзающий мое сердце! Построй же войска для битвы, как сам ты того желаешь».
Вняв этим словам, Арджуна построил рати Пандавов полумесяцем. На левом крае стал Бхимасена, на правом — отважный Дхриштадьюмна. Сам Арджуна вместе с Юдхиштхирой поместился в середине строя; Накула же и Сахадева охраняли их с тыла. И властители панчалов и другие цари разошлись на указанные им места и приготовились к бою.
С обеих сторон зазвучали боевые раковины, загремели барабаны и литавры, и крики воинов, жаждущих боя, раздались, подобные львиному рыку; с ними смешались ржание коней, трубный зов слонов и грохот колесниц. И оба войска сближались, словно в радостной пляске — и с той и с другой стороны отделились уже первые бойцы, горя желанием схватиться друг с другом. И войска сошлись среди поля, и началась битва.