Сказания Меекханского пограничья. Восток – Запад

Вегнер Роберт М.

Кайлеан, лежа на полу, мысленно выругалась. Проклятие, проклятие, проклятие. Болтает словно какой-то…

– Трехнутый фанатик, – снова отозвался пришлец. Она легко представила себе его усмешку. – Вы ведь именно так и подумали, верно?

И, не дожидаясь ответа, он продолжил:

– Я предпочитаю начинать разговор именно так, чтоб не увязнуть в теологических дискуссиях – для этого нет времени. Не стану вдаваться и в подробности насчет того, правдива ли речь, которой я вас огорошил, или нет: многие готовы верить моим словам, другие насмехаются, их дело. Остальное же – предельно просто. Мы вот уже год выслеживаем банду Помётников, которые пробираются туда и назад через границу. Порой месяц-полтора сидят у нас,

потом – у них, потом снова у нас, и так по кругу. Когда петля начинает сжиматься с одной стороны границы – они сбегают на другую, а мы, Ловчие, лишь однажды зашли в погоне на восточный берег реки. Брат рех-Дерон вместе с тридцатью солдатами наткнулся на одно из племен и вернулся с уполовиненным отрядом. Именно поэтому вот уж месяц как мы установили контакт со Вторым Щитом Молний, их командиром на западе степей, и договорились о совместном преследовании. И петля затягивается вновь. И на этот раз – не только на одной стороне. Какие-то вопросы?

– Говоришь, банда Помётников… отче, – проворчал Веторм, – и отчего же до сих пор я ничего о ней не слышал?

– Да слышали вы, слышали, – ласково отвечал Ловчий. – Восемь месяцев тому назад резня на верленском тракте, тот маленький купеческий караван, что истребили до последнего человека. Новое Леф, малое сельцо, едва-едва десять домов, нынче там лишь руины. Полгода не прошло с того нападения. Поместье барона кер-Хитенна, ограбленное и сожженное, пастухи в Навесх, что погибли пару месяцев тому. Продолжать?

– Я помню большую часть этих происшествий. – Ласкольник поднялся с лавки и на миг исчез из поля зрения Кайлеан. – Все говорили, что это дело рук кочевников, следы вели на ту сторону границы. Вина?

Где-то сбоку звякнули металлические кубки.

– Охотно. – Монах принялся открывать футляр.

Бургомистр, до сей поры молчавший, вынул из рукава новый платок и отер лоб. Материал моментально пропитался потом.

– Помётники, – прошептал бургомистр. – Помётники ведь почитают Нежеланных и приносят им в жертву людей. Верно?

– Именно. – Ловчий кивнул.

– Они призывают демонов и тварей из-за грани миров, используют злую магию.

– Неаспектированную магию, бургомистр. Они не черпают Силу из безопасных для человечества Источников, не ходят Тропами, но тянутся ниже, к магии духов, к Силам, что дремлют на грани Мрака или за ним. – Ловчий вынул из футляра несколько пергаментных свитков и развернул их на лавке. – Даже аспектированная магия, берущая начало в источниках Силы, что считаются безопасными, горазда изменять человеческий разум, мутить его, ввергать в безумие. Именно поэтому маги и чародеи, обучаясь годами, несколько первых лет учатся лишь как этому противостоять. О неаспектированных чарах мы не ведаем почти ничего. Великий Кодекс в окончательном виде возник лишь лет триста назад, а составление его заняло четверть века. И сделано это не затем, чтобы владеющие аспектированной магией чародеи не могли иметь конкурентов, но потому, что иные разновидности чар всегда – повторяю, всегда – рушат человеческий разум, а частенько – и тело. Ахеры на севере используют магию духов, но они – не люди, в странах вне империи частенько маги, а то и целые гильдии пытаются освоить запрещенное знание. И это всегда заканчивается дурно. Впрочем, здесь, на Востоке, все тоже…

К столу подступил Ласкольник, держа четыре кубка и оловянный кувшин.

– О, прекрасно. – Монах забрал у него кубки и придавил ими уголки самого большого из пергаментов. – Это карта ближайших окрестностей.

Пергамент цвел красками. Кайлеан различила Амерту, главным образом, потому, что обозначалась она яркой синевой и знаком «вода».

– Вы правы, генерал, говоря, что все те нападения Помётников приписывали кочевникам. Они так действуют, путают следы, обманывают, наводят подозрение на других. Чем сильнее полыхает граница, тем лучше

для них. Может, вас заинтересуют сведения, что когда они нападали на се-кохландийцев, то следы всегда указывали на один из наших отрядов или один из многочисленных свободных чаарданов. Чем больше между нами и кочевниками ненависти, тем лучше.

Он склонился над картой, и Кайлеан потеряла его из поля зрения.

– С сегодняшнего дня начинается большая облава на эту банду. С нашей стороны в ней принимают участие все стражники, каких мог послать Храм Владычицы Степей, и семеро Ловчих. Со стороны се-кохландийцев – триста Наездников Бури и несколько жереберов средней руки. Потому-то, генерал, вы наткнулись на Молний так далеко на юго-западе степей. Они не искали вас – всего лишь пытались захлопнуть ловушку. Какие-то вопросы?

– Отчего они здесь, а не по свою сторону границы – и где наши?

– По их сторону границы, конечно же, – фыркнул Ловчий. – Ночью наша старательно спланированная операция пошла кувырком, все перемешалось. Эта банда насчитывает где-то десяток Помётников, и несколько из них владеют сильными чарами. Они водили нас за нос: не стану скрывать, что им почти удалось ускользнуть. Отряд Молний в последний миг перешел границу, отрезая им дорогу в глубь империи. Сейчас мы точно знаем, где они находятся, и я надеюсь, что завтра утром мы с ними покончим.

– Лишь утром? – Веторм не скрывал сомнений.

Ловчий пожал плечами:

– Наверняка не ранее. Эта банда укрылась здесь, – он щелкнул пальцем по пятнышку на карте. – В Урочище.

Ласкольник кашлянул:

– Не знаю почему, но, едва увидев эту карту, чего-то подобного я и ожидал.

– А я – нет, – рявкнул Веторм. – Никто не переживет ночь в Урочище, потому нет смысла волноваться. Молнии могут возвращаться.

– Еще одна мудрость из уст капитана Веторма, – хеа-Цирен выпрямился, – что на самом деле лишь глупость. Урочища на местах битв разбросаны как по всей империи, так и за ее границами. Самое известное и большое – это Багряные холмы к югу от Старого Меекхана. То, что лежит к югу от города, настолько маленькое, что его даже не всегда отмечают в книгах магических гильдий.

Он налил в кубок вино, ополоснул горло и продолжил:

– Если спросите об Урочищах у чародеев, то услышите, что это места с исключительно активными Источниками Силы, как аспектированными, так и дикими. Скажут вам, что твари там появляются вследствие действия именно этих диких Источников. Они опишут Урочища как нечто занимающее место в естественном порядке вещей. – Он издал странный звук, наполовину фырканье – наполовину смех, и разразился сухим, свистящим кашлем. – Простите, – ни один из собравшихся за столом мужчин даже не вздрогнул. – Слишком долгая ночь на мокрой земле и в седле. Хе-хе, слуга Владычицы Степей, а ото сна в траве у меня ломит кости и кашель рвет грудь. – Он снова вернулся к рассказу: – Духовенство же, жрецы и монахи поведают вам, что Урочища – видимый след присутствия Нежеланных в нашем мире, остатки Войн Богов. Что это места, которые могут оказаться вратами в иные пространства, в иные… части Всевещности. Как правило, это места, где во времена Войн Богов велись крупные стычки или сражения с использованием невообразимых для нас Сил. В Урочищах боги либо Нежеланные сошли на землю в полной либо почти полной форме – и изменили ее.

– Нам это известно. – Ласкольник снял с пергамента один из кубков и тоже налил себе вина. – Мы живем подле Урочища, что лежит всего в трех милях к югу, – и только потому, что до сих пор оттуда ничего не вылезло. И одна из выгод – то, что с той стороны мы можем не опасаться нападения кочевников. Однако ты не ответил на вопрос Веторма. Почему ты полагаешь, что Помётники переживут проведенную в нем ночь?

Кайлеан усмехнулась сама себе. Ее кха-дар не слишком-то любил длинные переговоры и начинал испытывать нетерпение.