Скажи «да»
Шрифт:
— Караулю! — крикнула в ответ.
— От спасибо мил человек… — выдохнула, а я хмыкнула и в самом деле встала у двери, как цербер. Костьми лягу, но дам этой несчастной справить нужду. Женская солидарность в деле.
Соседняя дверца распахнулась, вышел мужчина, мазнув по мне взглядом, миновал раковины и пошёл сразу к двери, а через три секунды демонстративно закрыл дверь на огромный засов, черт знает для каких целей там приделанный. Я удивленно вскинула бровь и спросила без страха:
— Серьезно?
Он лишь подло ухмыльнулся в ответ и достал из кармана нож-бабочку, раскрыв одной рукой
— Серьезно, — вздохнула понуро, слегка задрала юбку и выхватила из-под резинки пистолет, направив на него.
Одного не учла. Меня ждали.
Из того же туалета резко вышел второй, выбил из моей руки пистолет, я дёрнулась в сторону и первый тут же схватил меня сзади, приставив в горлу нож.
— Допрыгалась, — ухмыльнулся второй так мерзко, что намерения стали более, чем очевидны.
— Слушайте, чего вам надо? — попыталась спросить спокойно, но голос предательски дрогнул. Прозвучит странно, но я терпеть не могу насилие. У меня все по любви. А эти двое явно решили полюбить меня без моего согласия.
Второй быстро оказался рядом, рванул юбку обеими руками, но был неприятно удивлён качеством пошива. Если выберусь отсюда, надо непременно сказать Ленке спасибо. Моей радости он не разделял, разозлился и начал просто задирать ее. И вот тут я испугалась по-настоящему. Хотела закричать, но просто не смогла, в горле встал ком размером с Гришин пудовый кулак. Я отчаянно вырывалась, сжимая колени, которые он упорно пытался раздвинуть, брыкалась, царапалась и чувствовала, как сталь лезвия ножа оставляет порезы на шее и ключице. Мычала, глухо, подавлено, в глазах слёзы, в душе обида, в голове лишь одна мысль — мои не войдут. Просто не смогут. Под дверью щель довольно приличная, через которую прекрасно видно положение ног. Меня держат у самой двери, пятками к ним, попытаются прорваться — либо задушат, либо пристрелят, либо прирежут. Не понятно, на что рассчитывали эти двое, но по зрачкам размером с бисерину сложилось впечатление — ни на что. В голове родился план и они ему следовали не задумываясь о последствиях. Оба скорее всего обдолбаны. С такими не договориться, не вырваться. Дверь попытались открыть с обратной стороны, я кожей чувствовала их присутствие, но от этого было ещё более тошно видеть свои трусики на полу, порванные в лоскуты, продолжая брыкаться, отлично понимая, что в рукопашной схватке с двумя мужчинами мне не победить.
Второй уже стянул штаны, звякнув пряжкой ремня, поднял обе моих ноги в воздух, рыча и отдуваясь, вспотев от прикладываемых усилий, как вдруг дверь одного туалета открылась и на четвереньках выползла та самая блондинка. Я собрала оставшуюся волю в кулак, с силой пихнув мужчину напротив обеими ногами, он отшатнулся, но устоял на ногах, а блондинка подобрала мой пистолет и взвизгнула:
— Прекратите! Сейчас же прекратите!
Второй подло заржал и спросил ехидно:
— Хочешь присоединиться?
Не ожидала я такого. От неё не ожидала. Он резко развернулся и потянулся рукой, чтобы схватить ее за волосы, она отпрянула, плюхнувшись на пятую точку, зажмурилась и нажала на курок. А я едва успела прикрыть глаза и отвернуться. Как будто уроки по стрельбе у Арсения брала.
— Сука! — взревел тот, что держал меня, убрал руку и побежал
Все в этом баре добротное, массивное. Спасибо, наверное.
Нервно одёрнула юбку, подошла к лежащему без движения первому и потрогала пульс, хотя необходимости в этом не было. В виске пробоина, во взгляде пустота.
— Один-один, — констатировала брезгливо и подала руку сидящей в луже крови девушке.
— Варвары! — взвизгнула нервно и взмахнула рукой с пистолетом.
Я осторожно забрала его, потрогала дуло и сунула обратно под резинку, а потом подошла к двери и открыла засов. Дверь тут же рванули с обратно стороны, а мне страшно захотелось сделать снимок на память, но под рукой не оказалось телефона.
— Японский городовой, — брякнул Паша, пытаясь рассмотреть сразу все.
— Я припудрилась, — пискнула в ответ.
— Лучше бы я под себя сходила, — вздохнула блондинка за моей спиной.
Я не сдержала тупую улыбку и хихикнула, она хихикнула в ответ, Эмир привалился плечом к косяку, прикрыв глаза, Миша радостно оскалился, Пашка был недоволен на столько, что глядя на его лицо текли слюни, как от кислого, Гриша сурово хмурился, а Саша… Саша был в ярости. Вена на шее пульсирует, грудь вздымается и если бы эти двое мозги сдохнуть ещё раз, то непременно бы это сделали. Смотреть на него было слегка не по себе, я отвела взгляд и увидела себя в зеркале. Вот где надо было делать снимок на память. На волосах, груди, животе — брызги крови и мозгов почившего первым. Шея и ключица в порезах, руки и ноги в синяках и ссадинах.
Вздохнула и посмотрела на Пашу.
— Понял, — буркнул в ответ и удалился, а я перевела взгляд на Эмира.
— Само собой, Линда, — ответил с намеком на обиду и скрылся с моих глаз, а я уставилась на Филюка.
— Тут вообще никаких проблем, — ответил и пошёл в зал, громыхнув: — Закрыто! Пошли нахер!
Ни одного возражения в ответ я не услышала, лишь мерный топот, и посмотрела на Мишу.
— Скоро буду, — улыбнулся мягко и я осталась стоять напротив Ларионова.
— Куда все? — спросил сурово.
— По поручениям, — слегка повела плечом в ответ.
— Каким? — не унимался, а я вздохнула. Припираться не было сил и я заговорила тихо:
— Пашка поехал за вещами. Всегда его отправляю, он выбирает белье из комплекта или, на худой конец, в цвет, если сильно спешит. Эмир за аптечкой в машину, сейчас вернётся. Миша в квартиру наверху за чем-то, во что можно завернуть… это. Гришу слышал.
— Да не уйду я, у меня сестра в сортире повесилась, не иначе! — заорали из зала. — Лиля, мать твою разтак!
— Можно подумать, у нас разные, — буркнула Лиля и подошла ближе. — И чего теперь делать?
— Ты же слышала, — слегка пожала плечами, — ждём Пашу.
— А дальше? — спросила обреченно и покосилась вбок. — Я… я человека убила. В тюрьму теперь?
— А хочешь?
— Не-а, — отозвалась вяло, — там бабы одни, я с ума сойду раньше, чем наживу неприятностей.
— С мужиками проще, — вздохнула, поддержав ее.
Саша смотрел с умилением, хлопая длинными ресницами, а в зале разгорался скандал.