Скажи пчелам, что меня больше нет
Шрифт:
Я поднялась, отряхивая юбку от травы.
– По-моему, это самый громкий ребенок на свете.
Тут же, будто по сигналу, снизу послышалось улюлюканье: из рощи у ручья высыпала ватага ребятишек. За ними, склонив друг к другу головы, неспешно следовали Бри с Роджером, очевидно погруженные в приятную беседу.
– Придется расширить дом, – задумчиво сказал Джейми.
Не успел он развить эту интересную мысль, как на тропинке с восточной стороны Риджа появились Мюрреи. Рэйчел несла на руках орущего Огги, а сзади шел Йен с большой закрытой корзиной в руке.
– А где дети? – спросила Рэйчел у Джейми. Он встал и с улыбкой кивнул на
– Сейчас увидишь, a nighean.
Джем, Мэнди и Жермен уже отделились от товарищей и брели теперь за Роджером и Брианной, обмениваясь дружескими тычками.
– Ой, Джейми! – охнула Рэйчел, и ее глаза потеплели. – Надо же, как дочь на тебя похожа – да и внук вылитый ты!
– Я же говорил! – Йен улыбнулся жене с высоты своего роста, и она крепко стиснула его руку.
– Твоя мама… – Рэйчел покачала головой, не в силах описать бурю эмоций, которую испытает свекровь при виде родственников.
– Вряд ли моя сестрица упадет в обморок, – сказал Джейми, осторожно поднимаясь на ноги. – С племянницей она уже встречалась – правда, без ребятишек. Кстати, где Дженни? – Он посмотрел на ведущую в лес тропинку, будто ожидая, что сестра появится там, как по волшебству.
– Решила заночевать у Макниллов, – ответила Рэйчел, спуская Огги на траву. Теперь малыш спокойно лежал на спинке, лениво шевеля ручками и ножками. – Они с Кристиной Макнилл очень сдружились во время занятий рукоделием. Кристина сказала, что ее муж уехал в Солсбери и что она боится оставаться ночью одна – их дом стоит на отшибе.
Я понимающе кивнула. Кристина была третьей по счету женой Ричарда Макнилла, совсем молоденькой, – они только-только поженились. Он привез ее сюда из Кэмпбелтона, поселения неподалеку от Кросс-Крика. Ночи в горах темные – мало ли что может таиться во мраке.
– Дженни очень добра, – заметила я.
Йен насмешливо фыркнул.
– Держу пари, ма делает это не столько ради миссис Макнилл, сколько ради себя. – Он кивнул на хнычущего сына – по подбородку Огги стекала слюна. – Малыш уже три ночи мучается коликами, а дом у нас тесноват. Как пить дать, она уже завалилась на кровать миссис Макнилл и спит мертвецким сном.
– Матушка Йена полночи его укачивала, – пояснила Рэйчел извиняющимся тоном. – Я хотела взять Огги, но она только отмахнулась и сказала: «На что тогда нужны бабушки?» – Присев на корточки, Рэйчел подхватила сына на руки, прежде чем тот успел включить свою пожарную сирену. – Клэр, а как вам Мармадьюк?
– Кто?.. Ты имеешь в виду в качестве имени для Огги? – Я попыталась придать лицу нейтральное выражение, но не успела. Рэйчел рассмеялась.
– Дженни так же отреагировала. Правда, – добавила она, вытаскивая кончик косы из цепких пальчиков младенца, – Мармадьюк Стивенсон был одним из Бостонских мучеников: очень достойный Друг. Отличное имя!
– Ну, если ты назовешь сына Мармадьюком, его точно ни с кем не спутают, – тактично заметил Джейми. – Правда, ему придется сызмальства научиться драться. Хотя если он будет квакером…
– Да, – сказал Йен жене. – И Фиргод мы его тоже не станем называть. Разве что Фортитьюд [23] – вполне подходящее имя для мальчика.
– Хмм… – Рэйчел задумчиво посмотрела на малыша. – А может, Уиздом? [24] Уиздом Мюррей? Уиздом Йен Мюррей?
23
От англ. fear the God –
24
Wisdom (англ.) – мудрость.
Йен засмеялся.
– А если он вырастет не шибко умным? По-моему, ты заранее обрекаешь его на неприятности.
Джейми склонил голову набок и прищурился, задумчиво глядя на Огги. Затем поочередно посмотрел на Рэйчел с Йеном и с сомнением произнес:
– Думаю, это ему не грозит – с такими-то родителями. Кстати, Рэйчел, ты не думала уважить своего отца? Может, назовешь сына в его честь?
– Мордекай? Только если это будет не первое имя…
Я бросила взгляд на костер; дрожащие красноватые языки пламени казались прозрачными в свете дня.
– Йен, не последишь за костром? Я запеку в золе голубей, а еще…
Посмотрев вниз с горы, я мысленно пересчитала едоков. Дети Хиггинсов будут ужинать у себя – значит, остается (я загибала пальцы, чтобы не запутаться) семеро взрослых и четверо детей. У меня была огромная кастрюля тушенной с травами чечевицы и окорок на кости, который с полудня варился на медленном огне. Брианна освежевала добытых белок; возможно, стоит порезать их на кусочки и добавить к чечевице.
– Клэр, мы принесли небольшую добавку к ужину. – Рэйчел кивнула на корзину, висевшую у нее на руке. – Нет, Огги, нельзя дергать маму за волосы! Я ведь могу от неожиданности уронить тебя в костер – и это будет полнейшее безобразие, согласись?
Я рассмеялась квакерской шутке, а Огги выпустил кончик маминой косы – почти целиком – и сунул в рот свой кулачок, внимательно меня разглядывая.
– Иди ко мне, – протянула я руки. – Познакомлю тебя с родней, малыш Оглторп.
Нога была сплошь покрыта синяками и царапинами, однако болела не сильно; Джейми восседал на большом пне неподалеку от «хирургической» и с удовольствием наблюдал за семейством, занятым приготовлением ужина.
Брианна, так и не снявшая охотничье облачение, занималась полуобглоданным оленем. Джейми с гордостью отметил, как уверенно ее сильные руки обращаются с ножом. Интересно, у кого из родителей она научилась этому мастерству? Дело не только в силе мышц или в умелых движениях, но и… в решимости, одобрительно подумал он. Когда четко знаешь, что нужно делать, и не задаешь вопросов.
Джейми перевел взгляд на Роджера, который колол дрова, раздевшись до пояса и обливаясь потом. Парень всегда задавал вопросы и вряд ли когда-либо перестанет. Хотя Джейми показалось, что уверенности у зятя прибавилось; что ж, она ему понадобится.
Клэр сказала, Роджер хочет быть священником. Это хорошо; людям нужен духовный наставник. Ну а Роджеру – достойное занятие. По словам Клэр, тот уже окончательно все обдумал.
Но вот Брианна… какой теперь будет ее жизнь? Когда они в прошлый раз поселились в Ридже, дочка учительствовала в школе. Хотя не похоже, чтобы обучение было ей по душе; вряд ли она захочет к нему вернуться. В этот момент Бри поднялась на ноги и потянулась, направив руки к небу. Господи, какая же красивая у меня девочка…