Скажи пчелам, что меня больше нет

Гэблдон Диана

Он поведал об Уильяме Баккли Маккензи, который однажды чуть не убил Роджера, а теперь пытался загладить свою вину, помогая в поисках Джема. Как вместе они повстречали Дугала Маккензи и его людей, собиравших ренту…

– Господи, – произнес Джейми. Роджер заметил, что при упоминании Дугала тесть не перекрестился, а лишь скривил уголок рта. – А Дугал знал, что Бак его сын?

– Нет, – сухо ответил Роджер. – Ведь Бак тогда еще не родился. Однако он знал, что Дугал его отец, и для Бака их встреча стала потрясением.

И не только для него.

–

Могу представить, – пробормотал Джейми.

Заметив искорку веселья в его глазах, Роджер в который раз удивился способности горцев пересекать грань между миром живых и мертвых. Джейми был вынужден убить своего дядю, но в дальнейшем примирился с ним. Роджер слышал, как Джейми взывал к Дугалу в бою – и тот пришел на помощь.

Дугал помог и Роджеру с Баком, одолжив лошадей для путешествия.

Однако, как сказал Роджер, речь шла не о его собственных поисках сына и отца. Пора было воздать должное другому отцу и другому сыну. Призраку Брайана Ду и Джейми.

– Остальное расскажу как-нибудь потом. Пока же… Мы вернулись в Лаллиброх, когда Брайан прислал весточку: нашлось нечто, возможно, относящееся к моему делу. Он говорил о вещице, похожей на кулон, которую получил от командира гарнизона в Форт-Уильяме. Весьма необычная штуковина. На ней было имя «Маккензи», и командир с Брайаном посчитали, что мне стоит взглянуть.

При этом воспоминании грудь снова сдавило: Роджер увидел диски из прессованного картона – красный и зеленый, на обоих значилось имя «Дж. У. Маккензи» и ряд загадочных цифр. Жетоны летчика Королевских ВВС подтверждали тот факт, что следы привели их к другому Джеремайе.

– Нам предстояло выяснить, откуда они взялись. Мы вернулись в Форт-Уильям и… – Ему пришлось остановиться и сделать глубокий вдох, чтобы закончить фразу. – Вместо капитана Банкомба командиром гарнизона стал капитан Рэндолл.

Все веселье разом испарилось с лица Джейми, и теперь оно стало пустым, как чистый лист.

– Да. – Роджер кашлянул. – Он самый.

Новый командир был вежливым и обходительным.

– Услужливым, – продолжил Роджер. – Это… – Так и не найдя подходящего слова, он беспомощно развел руками. – Это в голове не укладывалось. То есть… я ведь знал… что он…

– Со мной сделал?

Пристальный взгляд Джейми оставался непроницаемым.

– Что он с вами сделает. Клэр мне – нам – рассказала. Когда… – Выражение лица Джейми заставило его поспешно добавить: – То есть она ведь считала вас мертвым, иначе наверняка бы не…

– Значит, она все вам рассказала…

Лицо Джейми почти не изменилось, только сильно побледнело.

Проклятье.

– Ну… э-э… в общих чертах…

Роджер умолк. «Тебе никогда не стать хорошим священником, если не будешь честен», – сказал однажды Бак, и был прав. Роджер перевел дыхание.

– Да, все, – признался он, и внутри у него разверзлась пустота.

Не проронив ни слова, Джейми встал, отошел в кусты, и его стошнило.

Господи Боже, о чем я только думал!

Роджеру показалось, будто он не дышал целый час, и теперь наконец сделал глоток воздуха, потом еще один. Он долго представлял разговор с тестем: как

все расскажет Джейми, объяснит, извинится и попросит прощения. Роджер обязан был это сделать, раз уж они с Бри решили жить здесь. Однако ему и в голову не пришло спросить себя, знает ли Джейми, что Роджеру – а тем более Бри! – известны сокровенные подробности его личной Гефсимании [37] . И уже много лет.

37

Гефсиманский сад – место моления Иисуса Христа в ночь ареста. В переносном смысле – место мучительных терзаний, страдания и боли.

Проклятье, проклятье, проклятье… вот черт…

Сжав кулаки, Роджер слушал, как Джейми глотает воздух, сплевывает и тяжело дышит. Сам он не сводил глаз с алой божьей коровки с черными пятнышками, севшей ему на колено: она ползала туда-сюда по серой ткани, трогая ее любопытными усиками. Наконец кусты зашевелились, Джейми вышел и сел на прежнее место, привалившись спиной к молодому деревцу. Роджер открыл было рот, но Джейми сделал резкий предупреждающий жест.

– Погоди, – сказал он. Его рубашка промокла от пота, ворот измялся.

Ожили вечерние насекомые: над головами тучей роилась мошка, в траве стрекотали сверчки. Над ухом пищал комар, однако Роджер не удосужился поднять руку и прихлопнуть его.

Через некоторое время Джейми с тяжелым вздохом в упор посмотрел на зятя.

– Продолжай, – попросил он. – Расскажи остальное.

Роджер выдержал взгляд и кивнул.

– Я знал, что собой представляет Рэндолл, – признался он. – А также что произойдет. Не только с вами, но и с вашей сестрой. И с отцом.

На этот раз Джейми медленно перекрестился и что-то прошептал по-гэльски. Роджер не разобрал, хотя повторить не просил.

– Я рассказал Баку… только о порке, а не об… – Пальцы на искалеченной руке Джейми дрогнули, как будто он вновь собирался остановить Роджера. – И о вашем отце тоже, о том, что с ним тогда случилось.

Роджер снова ощутил холодный ужас того разговора: если не остановить Джека Рэндолла, Брайан Фрэзер умрет в течение года от апоплексического удара, наблюдая, как капитан Рэндолл сечет его сына (до смерти, как он тогда подумал). Джейми объявят вне закона, и он, израненный телом и душой, будет винить себя в смерти отца и в том, что бросил свой дом и арендаторов на плечи осиротевшей и убитой горем сестры. А Дженни, прелестная юная девушка, останется совсем одна, без защиты брата.

Джейми не шевелился, зато Роджер чувствовал, как слова стрелами вонзаются в его собственную плоть. Дженни… Господи, как я посмотрю ей в глаза?

Он глубоко вздохнул: конец истории уже близок.

– Бак хотел его убить. Рэндолла. Сразу, не раздумывая.

– Значит, в нем точно кровь Дугала, – заметил Джейми чуть дрогнувшим голосом, в котором мелькнула тень усмешки.

– Абсолютно никаких сомнений, – заверил Роджер. – Видели бы вы их рядом.

– Хотелось бы.