Сказка для Анжелики
Шрифт:
– Стоять, сука!
Меня простреливает страх от пяток до макушки. Страшно, аж жуть. Это не Роберт, с таким громилой мне не справиться.
Краем глаза, за спиной бугая, ловлю движение. Две старушки божьи одуванчики идут по тропинке, променад у них. Идут не спеша, что-то активно жестикулируя, помахивая палками для скандинавской ходьбы, беседуя друг с другом.
В моей голове мелькает план. И я активно начинаю извиваться в руках громилы и орать: Помогите! Насилуют!
Ору, что есть мочи, свободной рукой разрывая кнопки на своей шубе, скидываю часть одежды и еще активнее ору,
А громила лишь покрепче меня перехватывает, до его скудного умишки не доходит, какую подставу я ему готовлю.
Бабки приседают от страха, потом подхватываются и бегут ко мне на помощь. За ними увязались еще два паренька и какой-то дядька в спецовке. Но тем бежать намного дальше.
Помощь подоспела вовремя. Бугай держит меня на вытянутой руке и уже вытаскивает телефон, сообщить своим, что птичка попалась. А я тяну ремень на себя, стараясь выдрать тот из шлевок. В этот момент на громилу обрушился праведный гнев.
Первыми на него налетели бабки с палками. Удар палкой из поликарбоната, конечно, не такой уж и смертельный, но если тебя обрабатывают четырьмя палками, то это уже серьезно. Бабки матерятся и молотят бугая с двух сторон, он отмахивается от них, как от мух, держа одной рукой меня. Но на подмогу бабкам подоспел мужик в спецухе. Бугай сходу получает удар в челюсть. Он трясет головой, как бычок, которого первый раз боднули, и отпускает меня, продолжая махать кулаками. Но я, падая, выдернула ремень, и брюки сваливаются с мужика. Сзади на него нападают еще два молодых парня.
И хоть боец молотит кулаками во все стороны, как мельница, но поздно. Под градом ударов он запинается за свои брюки и падает. Его настигает кара. Пять человек легко могут забить любого бугая.
А я не торможу. У меня мало времени. Быстро собираю раскиданные вещи, застегиваю шубу, натягиваю поглубже шапку и лечу на улицу, про себя благодаря отзывчивый народ.
Долго нигде не задерживаюсь, ведь стоит мне остановиться, они меня догонят.
Бегу до метро, сажусь в первый подъехавший поезд. Еду до станции, где можно сделать пересадку. Потом еду в другую сторону. Путаю следы, смотрю назад, нет ли за мной хвоста.
В центре выскакиваю на поверхность и сразу набираю Пашку.
– Паш, меня засекли, - быстро говорю я. – Боюсь, что могут отследить звонок.
– Нет, тебя сдал водила, он знает только адрес, телефон ему не известен, - Паша спокоен, как удав. – Значит так, в Подмосковье у моего деда дача. Сейчас он там живет. Едешь на Курский вокзал, берешь билет до Климовска, мне кидаешь смс с номером электрички и час прибытия, тебя дед встретит на вокзале.
И он скидывает звонок. Говорим коротко, засечь такой звонок невозможно. Мы действуем почти как шпионы.
Курский вокзал. Беру билет. Электричка. Толпа народа, толчея.
Но я иду,
В электричке тепло, но меня трясет от страха. Жмусь в углу, кутаясь в широкий шарф. Бабка напротив жалостливо смотрит на меня.
– Замерзла, поди, детка?- участливо спрашивает меня. – На ко, попей.
И подает металлическую кружку с чаем. Руки трясутся, я почти проливаю ароматную жидкость, когда вторая соседка поддерживает и направляет мою руку, а сама достает из авоськи пирожок.
– Вот, закуси.
Так и едем, тетки о чем-то говорят, вспоминают молодость, смеются. Только одна в конце вдруг спрашивает: Натворила чего? Бежишь?
– Нет, не натворила, но бегу, плохие люди за мной гонятся, - тихо отвечаю ей.
Неужели это видно даже со стороны? Видно, что я беглянка. Я вынуждена бежать и прятаться, хотя никому в этой жизни ничего плохого не сделала.
– В наше время и на полицию надеяться нельзя, - качает головой тетка. – Спрятаться- то есть где.
– Есть…
И мы замолкаем, потому что скоро моя станция.
На перроне много народа. Я вышла и остолбенела от осознания, что не знаю, как выглядит дед. В моих мыслях – это старичок в подшитых валенках в тулупе. Но на перроне таких персонажей не наблюдаю.
Вдруг мужчина, что проходил мимо, хватает меня за рукав и тащит в конец перрона, шипя: Пошли быстрее, здесь нет камер.
– А вы кто? – испуганно спрашиваю я.
– Дед Мазай, спасаю твою задницу, - шепчет дед и тащит меня вперед.
Под перроном на маленьком пяточке нас ждет старый жигуль. Я словно попала в те времена, когда еще были в живых мои родители. Сажусь за заднее сидение. И старенький жигуль стартует так, что шестилитровая бэха позавидует. Мы несемся по проселочной дороге, как на гоночной трассе лихо, входя в поворот на дрифте. Через несколько минут мы уже въехали в лес и затормозили возле деревянного забора. Железные ворота выглядят смешно и нелепо. Кругом покосившийся забор из досок, два металлических столба, на которых висят ворота. Но дед открывает замок и въезжает внутрь. А дальше мы тихо крадемся через сады. Новые дома перемежаются со старыми домами и сарайчиками, где-то уже высятся заборы из профлиста, где-то участки обнесены частоколом. Но мы тормозим возле небольшого заборчика из сетки рабицы. И снова ворота. Нас встречает огромный, лохматый пес.
– Посиди пока в машине, - дед выходит, подходит к псу и садит того на цепь, а затем открывает мне дверцу. – Выходи, знакомить буду.
Я на трясущихся ногах выхожу и останавливаюсь в метре от пса. Тот внимательно смотрит на меня черными глазами из-под кустистых бровей. Обрубок хвоста мерно ходит из стороны в сторону, словно метроном.
Дед сует мне в руку кусок колбасы, а сам подходит к псу, указывая на меня, говорит: Свои.
Затем заставляет подойти ближе и дает возможность псу меня обнюхать. Тот смело лезет мне между ног, тыкает носом в колени, затем нюхает ступни.