Сказка для Анжелики
Шрифт:
И снова движение, шлепок и стон. А потом у нас срывает крышу, шлепки становятся все чаще. Тяжелое сбитое дыхание, хрипы, вздохи, охи, все сливается в одну какофонию звуков.
И аккорд, оргазм один на двоих.
– Поцелуй меня, - просит Пашка. И я целую его в нос, как тогда в наш первый раз в машине.
Он везет меня не домой. Мы едем в его автосервис, где на самом верхнем этаже у него каморка с узким диванчиком, умывальником и небольшим столиком. И мы трахаемся с ним до умопомрачения, лежа на узком диване. Потом долго целуемся, а потом снова занимаемся с
Глава шестая Павел
Я увидел ее случайно на дороге, хотя учились в шарашках, стоящих друг напротив друга. Я учился в автодорожном техникуме, она в университете.
Но встретились банально. У нее сломался автомобиль на дороге. Моросил дождь, машины пролетали мимо, а она стояла возле поднятого капота и растирала себе озябшие плечи. Никто не хотел останавливаться, потому что все мужики уверены, что с бабой только отхватят проблем. Да и чего останавливаться, пусть аварийку вызывает.
Но я остановился, подошел и посмотрел ей в глаза. А там озера синие, плещутся уже через край, вот-вот фонтан хлынет. Оказалось, что не может дозвониться до отца, сама не разбирается, ей всего-то восемнадцать лет. Вчерашняя школьница.
Поломка пустяковая, тут же и починил, благо инструменты всегда в багажнике вожу.
Так и познакомились. В душу сразу запала. Носик курносенький, россыпь веснушек на щечках, глазками хлопает, губки бантиком. В тот момент так ее захотел.
На следующий день встретились, мило погуляли, покормил ее в бургерной. Потом сводил в кино. А потом ко мне подвалили два пацанёнка из универа: Ты хоть знаешь, лапотник, кто ее отец.
Я тогда смело ответил, что нет и мне нет до этого дела. Но вот зря сразу о ней справки не навел, потому что она оказалась дочерью Снигирева, того самого Снигирева, которого мой дед мордой о стенку своего гаража бил. Снигирев не простил этого деду и сжёг у того автосервис. И теперь они враги до скончания лет.
Конечно, девчонка ни в чем не виновата, она не отвечает за своего отца, вот только дед со мной не разговаривал месяц. А потом, когда обида прошла, сказал: Тебе ее отец за нее коленки сломает.
Мне было «пох»,я в нее влюбился. Так влюбился, что крышу сносило, не о чем думать больше не мог. Девок вокруг меня было хоть отбавляй, на шею вешались, в ноги кидались, трусики снимали, никого не видел, не замечал, одна она перед глазами.
Целовались с ней, как помешанные, тискались, готов был в кусты уволочь.
И однажды увез на машине в лес, там мы первый раз занялись сексом с ней. До этого у меня были девчонки, но такие, что пробу ставить некуда. А вот девственница попалась впервые. И был первый раз у нас комом, она зажатая, да и я не хотел ей сделать больно. Думал, ей не понравилось, но она позвонила на следующий день, и все закрутилось дальше.
Я ее учил, раскрепощал. Она так боялась своего тела, была такая зажатая, закомплексованная. Потом случайно увидел ее мать и понял, откуда столько комплексов у этой девочки. Та шпыняла ее на каждом шагу, не давала ей права самостоятельного выбора. Я бы убил такую мать. Но Анжелика к ней относилась очень хорошо и даже не сопротивлялась.
Другое дело было ей со мной. Я ее боготворил, разрешал делать все. Растил из нее настоящую чувственную женщину. Под моими руками она текла и становилась пластилином. Не прошло и месяца, как из зашуганной девчонки превратилась в соблазнительную кошечку, а через полгода в тигрицу. Анжелика всегда знала, что хочет. И способна была на любые эксперименты.
И не было у нас преград, и уж монашкой она точно не была.
Тем страннее было ее появление в серой одежде и со скромной прической. Так однажды она пришла ко мне, чтобы сказать, что больше меня не любит.
– Паша, нам надо расстаться, я больше тебя не люблю, и встречаться с тобой не буду, - мямлит моя девочка, смотря в пол.
– Анжелика, посмотри мне в глаза и повтори все снова, - строго говорю ей.
Она мнется, но поднимает глаза, а в глазах озера невыплаканных слез.
– Что тебе сказать, бросаю я тебя! – кричит она на меня, а потом бросается к выходу, только я быстрее. Поймал ее возле самых дверей.
– Энжи, ты ведь не серьезно?
Она дергается, как сломанная марионетка, стараясь выбраться из моих рук, но я держу крепко. Тогда он рванула в сторону так, что выпрыгнула из своей курточки. Так и удрала, оставив в моих руках джинсовую короткую куртку, расшитую заклепками.
Я понял уже, что не ее это слова были, ее запугали, настращали, потому так много слез в ее глазах. Она эмоционально отвергла меня, но на словах, не в душе, там она по-прежнему любила.
Ее заставили угрозой, и я даже знаю какой.
За день до этого меня поймали с дозой наркоты в кармане в клубе. В тот клуб я тоже попал не случайно. Все так «удачно» сложилось. Починил авто одному мажору, тот долго нахваливал мою работу, расплатился со щедрыми чаевыми, а потом пригласил с собой в клуб. И я, как последний лох, повелся. Думал, что в новой тусовке найду себе еще клиентов. Но смотрелся там, как увалень деревенский. Пока топтался и чувствовал себя идиотом, мимо проскочил парнишка и толкнул меня. Вроде как случайно.
Но на выходе из клуба меня приняли под белы рученьки двое в штатском. И я понял, что неспроста все. И приглашение в клуб, и парень этот. В карманах нашли меченые деньги и пакетик с веществом. Как наркодилера забрали.
Следак дело открыл. Якобы поймал на «жареном», хоть я его хорошо тормознул. Ткнув его мордой в его же недоработку, что отпечатков пальцев не найдет на вещдоках. Тот присел сначала, а потом сказал: В камере посидишь, сам все подпишешь.
Одного следователь не знал, что начальнику этого отделения мой дед машину чинил. Тот пьяным разбил служебную машину, побоялся, что уволят, и к деду моему прискакал. Тот машину собрал, покрасил, как новая стала.
И когда я деду позвонил, тот начальник сам прибежал, на следователя наорал. Меня к себе в кабинет завел, поговорили мы с ним, коньячку выпили. Я все, как на духу рассказал, сразу сказал, кому это все выгодно. Он меня домой отпустил.