Сказка на ночь для дракона
Шрифт:
Что-то не пойму: икает он, а виновата я?
— Станислас, попей теплой водички. А еще лучше, пару скороговорок на одном дыхании произнеси и пройдет твоя икота. Она такая: как привяжется, так и отвяжется.
Демон, однако, не унимался — безостановочно икал и требовал от меня убрать это безобразие. В конце концов, надоел так, что я не выдержала и пригрозила:
— Станислас, прекрати меня своей икотой донимать, а то я уже нервничать начинаю. Лучше подумай хорошенько, кому ты насолить мог своим поведением, глядишь и пройдет.
Демон
Тем временем, мы двигались все дальше вглубь дворца, и я уже сбилась со счета: сколько правых поворотов мы сделали, сколько левых, и по какому количеству лестниц поднялись. Если придется самой выбираться наружу, могу и заблудиться.
Дворец, конечно, впечатлял. И размерами, и интерьером.
Стены дворца были облицованы полированным бело-золотистым мрамором и покрыты изящным позолоченным орнаментом. Арочные окна, высотой метра по четыре украшали потрясающе красивые цветные витражи с изображениями драконов.
Потолки во дворце были такой высоты, что терялись где-то наверху, и чтобы на них посмотреть, приходилось запрокидывать голову. Повсюду были расставлены банкетки на гнутых ножках, обтянутые сливочного цвета шелком, вдоль стен много напольных ваз с живыми цветами и картины с пейзажами и, опять же, драконами всех мастей и размеров.
В целом все смотрелось очень дорого и очень элегантно. Или хороший вкус у здешнего короля, или просто дизайнер профессионал.
Мы шли уже довольно долго, у меня успели устать ноги, и взмокла спина, а коридоры все не кончались. Безостановочно икающий над ухом Претемнейший тоже радости не добавлял. К тому же, навстречу нам то и дело попадались нарядно одетые мужчины и женщины, и кто с любопытством, а кто и презрительно, не стесняясь на меня глазели.
— Станислас, мы долго еще будем идти? — шепотом поинтересовалась у Претемнейшего, когда меня полоснул очередной неприязненный взгляд со стороны компании дамочек, сидящих на банкетке возле окна.
Тот мрачно икнул и ничего не ответил. Тогда я хлопнула веером по плечу идущего впереди лакея и задала ему тот же самый вопрос.
Мужчина подпрыгнул и пробормотал, что уже почти пришли и «пусть леди наберется терпения, потому что мы направляемся к большому залу приемов, где ее давно ждут».
И правда, еще пара минут, и мы зашли в высокие двустворчатые двери, приветливо распахнутые перед нами рослыми гвардейцами, и очутились в полном народу огромном зале.
Лакей поклонился и исчез, а важный мужчина с усами и пышными бакенбардами зычным голосом объявил:
— Станислас Играр Даниланис Шестой, наследный Претемнейший Князь Нижнего мира и Преднижних долин. И леди Рейджина Нидерландская, сиятельная аристократка из Нижних миров, прибывшая на Королевский Отбор!
В зале наступила тишина и на меня уставились десятки пар глаз. Дружелюбием от этих взглядов даже не пахло — было полное ощущение, что на меня смотрит стая улыбающихся акул,
— Выше голову, Регина, — шепнул Станислас, почти не икнув. Я машинально задрала подбородок, свела вместе лопатки и окинула надменным взглядом первые ряды глазеющих на меня граждан.
Уж чем-чем, а искусством таких взглядов я овладела еще в средней школе, когда первая красавица класса Милана Орлова решила сделать из меня девочку для битья и скомандовала «фас» своим обожателям и подхалимам.
Как только надо мной не стебались! Кнопки на стул и кетчуп в рюкзак с учебниками — просто цветочки по сравнению с тем, что мне тогда перепало.
Сначала я обижалась и даже плакала пару раз, чем приводила Милану и ее шакалов в восторженный экстаз. Затем пыталась огрызаться, но их было слишком много на меня одну, а жаловаться маме или учителям было стыдно.
В конце концов, моей единственной реакцией на их выходки стал вот такой же надменно-пренебрежительный взгляд, которым я сейчас одарила глазеющую на меня толпу. А когда позднее я обнаружила, что у меня от природы хорошо поставленный хук справа, то мои мучители от меня отстали, как по мановению волшебной палочки.
Но умение смотреть, как средневековая испанская королева Изабелла на гнусных еретиков осталось при мне и не раз выручало в похожих ситуациях.
Толпа придворных начала расступаться, и Станислас повел меня по образовавшемуся проходу к высокому трону в дальнем конце зала.
Я плыла мимо разодетых в пух и прах придворных и чувствовала себя почти настоящей королевой или главной героиней исторического фильма. Еще бы Претемнейший перестал икать и дергаться, портя всю торжественность момента!
— Станислас, прекрати икать, — злобно шикнула на него. И, о чудо, подпрыгнув еще раз, Претемнейший затих.
— Не могла раньше избавить меня от этой пакости? — прошипел этот неприятный чело… демон и ущипнул меня за бок. Он, правда, думает, что это я на него икоту наслала, а потом убрала?
Я слегка охнула от его щипка, но ответить не успела, потому что мы уже стояли перед голубоглазым королем Вилисом Третьим.
Он небрежно развалился на своем троне, наряженный в золотой камзол, золотые брюки, золотые туфли и с короной на голове. Корона, правда, выбивалась из золотого великолепия и была прозаично черной, портя всю красотищу королевского наряда.
Станислас слегка склонил голову в приветствии, я слегка присела в реверансе, Вилис сказал что-то о том, как он рад и счастлив и небрежным жестом отпустил нас.
Также гордо и невозмутимо я поплыла в обратном направлении, недоумевая про себя — что сейчас было?
Мне ведь было строго-настрого велено явиться к началу отбора. И где это самое начало с десятком конкуренток, выстроившихся в ряд перед королем и готовых передраться за его внимание? Где дурацкие конкурсы и нелепые испытания, призванные выявить самую достойную?