Сказки адыгских народов
Шрифт:
Объехав вокруг дома и заглянув во двор и на баз, Анзаур убедился, что в данную минуту обитателей жилища нет дома, но то, что здесь живут люди, можно было видеть из того, что во дворе все было чисто и прибрано. Осмотрев все обстоятельно, Анзаур обратился к своему спутнику:
— Ты оставайся здесь и отдыхай, а я пойду посмотрю, нет ли здесь вблизи лошадей — этот баз, очевидно, построен для громадного табуна.
И действительно, предположение юноши скоро оправдалось: невдалеке от дома была обширная поляна, вся обнесенная тесно росшими друг возле друга громадными
Сильно забилось сердце у залюбовавшегося Анзаура, и он невольно подумал: «Не моего ли отца и дядей эти чудные кони?»
И, войдя в середину табуна, Анзаур стал внимательно оглядывать лошадей. Какова же была его радость, когда он увидел, что все самые красивые лошади имели на себе атажукаевское тавро! Несомненно, это были те самые бесценные табуны лошадей, которыми так гордился его род и которые так безжалостно были отбиты неизвестными грабителями. Горячая кровь прилила к голове Анзаура, и гневом сверкнули его глаза.
— О, аллах, помоги мне наказать злодеев! — воскликнул он, в бессильном бешенстве сжимая рукоять своего меча.
Вернувшись к дому, где отдыхал его спутник, Анзаур передал ему свои наблюдения и сообщил, что нашел драгоценные родовые табуны.
— Теперь, мой друг, — сказал он, — мне надо готовиться достойно встретить хозяев этого жилища и отплатить им так, как они того заслуживают.
— Располагай мной, как для тебя будет лучше, — ответил товарищ, — я же со своей стороны готов всячески помогать тебе.
— Спасибо! Давай прежде всего привяжем наших лошадей к деревьям; потом я пойду и на всякий случай загоню все табуны в баз, а ты выбери самый высокий дуб, залезь на его вершину и наблюдай, не покажется ли кто из моих злодеев, чтобы я мог достойно встретить врага.
Распорядившись таким образом и привязав своего чалого коня к дереву, Анзаур пошел загонять табуны в баз. Лошади охотно я послушно пошли к дому, имея впереди себя трех жеребцов дивной красоты и редкой породы, носивших на себе атажукаевское тавро.
Загнав все табуны в баз и крепко заперев его, Анзаур спросил у своего спутника, не видит ли он чего-нибудь подозрительного в чаще леса.
— Пока еще ничего не вижу, — ответил товарищ с вершины дуба, — но мне слышится какой-то неясный шум и треск, производимый точно лошадиными копытами.
— Смотри же, следи хорошенько, а я пока приготовлюсь к бою. — И Анзаур стал оттачивать свой меч.
— Скорее готовься! — вдруг крикнул товарищ Анзаура. — Едет страшный великан!
— Я не боюсь его! — с гордостью воскликнул юноша. В это время на поляну выехал ужасный великан и, увидя незнакомого юношу, державшего в руке обнаженный меч, спросил его сурово:
— Кто ты, дерзкий, и что нужно тебе в наших владениях?
— Кто из нас более дерзкий, это тебе ответит мой меч! Выходи со мной на бой! Я приехал сюда смыть кровь моего отца и наказать тебя за отнятое богатство!
— Ах ты, мальчишка этакий! — с насмешкой в голосе загремел великан. — Не хочешь ли ты в самом деле помериться со мной силами?! Это будет забавно!
И чудовищный великан при последних словах захохотал. Смех его, как рокочущий гром, далеко разнесся по лесу.
— Ну, выходи! Давай поиграем!
Не успел великан взмахнуть своим мечом, как уже лежал у ног Азнаура с разрубленной головой.
Счастливый и довольный, Анзаур поспешно принялся за работу: содрав с великана всю кожу, он до половины наполнил кожаный мешок кровью убитого, а мясо и кости выбросил в овраг. Едва он кончил свою работу, как товарищ снова предупредил Анзаура о приближении второго великана.
— Ничего! Аллах поможет мне и на этот раз справиться со злодеем.
И действительно, вышло так, как говорил юноша: вскоре и другой великан лежал на земле с разрубленным черепом. Разрезав туловище убитого, Анзаур влил часть крови великана в тот кожаный мешок, в котором находилась кровь первого врага, а тело убитого выбросил в ров. Покончив с этой работой, юноша крикнул товарищу, чтобы он слез с дерева.
— Ну, — сказал он, — с двумя великанами я покончил вполне удачно; теперь надо ждать третьего; но я уверен, что он скоро не придет; я же нуждаюсь в отдыхе: мне необходим крепкий сон; пока я буду спать, береги хорошенько моего чалого жеребца; если убережешь до моего пробуждения, все кончится благополучно, а если ты его не укараулишь, то мне несдобровать: хоть я и убью великана, но сам буду опасно ранен.
— Не беспокойся, храбрый юноша, — ответил ему товарищ. — Спи спокойно! Пока ты будешь отдыхать, я глаз не сведу с твоего коня.
Но едва лишь Анзаур смежил усталые глаза и погрузился в глубокий сон, его спутник тоже стал чувствовать необыкновенную усталость во всем теле. «Прилягу-ка я, — подумал он, — ведь это мне нисколько не помешает бодрствовать и зорко следить за лошадью».
Но едва он лег под дерево, неподалеку от привязанного чалого жеребца, как глубокий сон мгновенно овладел им.
В то время как оба путника предавались сну, внезапно явился третий великан. «Э, да здесь уже кто-то хозяйничал», — подумал ов, увидя привязанного к дереву жеребца. Осмотрев чалого коня и найдя на нем атажукаевское тавро, великан встревожился и, не зная об участи двух первых великанов, решил немедленно оповестить их о случившемся. Не долго думая великан отвязал от дерева чалого жеребца, сел на него и уехал в чашу леса искать своих товарищей.
Тем временем проснулся Анзаур и прежде всего бросился в тому месту, где был привязан конь.
— Ах, несчастье! — горестно воскликнул юноша. — Чего я опасался, то и случилось; пропал мой конь, а с ним и моя сила уменьшилась наполовину!
И он начал будить спавшего товарища:
— Вставай скорей! Сейчас должен явиться на поляну великан, и мне предстоит тяжелая борьба, ты ведь не уберег моего чалого.
—О, прости меня, юноша, — сконфуженно воскликнул товарищ, — но клянусь тебе, я не виноват в случившемся!