Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"
Шрифт:
Взяла девочка полотенце и бросила через правое плечо. В тот же миг разлилась река - широкая-преширокая, глубокая-преглубокая!
Подскочила баба-яга к реке, от злости зубами заскрипела - не может через реку перебраться. Воротилась она домой, собрала своих быков и погнала к реке:
– Пейте, мои быки! Выпейте всю реку до дна!
Стали быки пить, а вода в реке не убывает. Рассердилась баба-яга, легла на берег, сама стала воду пить. Пила, пила, пила, пила, до тех пила, пока не лопнула.
А девочка тем временем знай бежит да бежит. Вечером вернулся домой отец и спрашивает: у жены:
–
Баба говорит:
– Она к тетушке пошла - иголочку да ниточку попросить, да вот задержалась что-то.
Забеспокоился отец, хотел было идти дочку искать, а дочка домой прибежала, запыхалась, отдышаться не может.
– Где ты была, дочка?
– спрашивает отец.
– Ах, батюшка!
– отвечает девочка.
– Меня мачеха послала к своей сестре, а сестра ее - баба-яга, костяная нога. Она меня съесть хотела. Насилу я от нее убежала!
Как узнал все это отец, рассердился он на злую бабу и выгнал ее грязным помелом вон из дому. И стал он жить вдвоем с дочкой, дружно да хорошо.
Тут и сказке конец.
Русская народная сказка
Бабка-шептуха
Жила в одном сельце старенькая бабка. А сельцо-то было небольшое, дворов с десять. И на самом его краю стояла бабкина хатка. Такая же старенькая, как и бабка.
Нашелся какой-то добрый человек, поставил подпорки к бабкиной хатке и завалинкой ее обложил. И стоит она, не зная, на какой ей бок повалиться. Насобирает бабка щепок, растопит печку да и греется себе у огня. Понятно, старому человеку и летом-то холодно. Коли есть что, то поест, а нету — и так обойдется.
А проезжал раз через то сельцо пан. Увидел он знакомую бабку и удивился.
— Ты жива еще? — спрашивает.
— Жива, паночку. Не идет за мной смерть.
— А сколько ж тебе лет?
— Да я своим годам и счету не ведаю.
— А как живется тебе?
— Да какое ж мое житье-то! Чем так жить, так уж лучше сгнить: работать не в силах, а дети и внуки все давно поумирали. Одна я теперь на свете, как во поле былинка. Некому и воды подать. А не помог бы ты, паночку, чем-нибудь старому человеку?
А пан был скупой. Не было еще того, чтоб помог он кому-нибудь в беде. Подумал он и говорит:
— Чего ж ты, старая, не шепчешь или не ворожишь?
— Да не умею я, панок.
— Так я тебя научу.
— Что ж, научи, голубь, научи, чтоб не задаром мне на свете жить.
Наклонился пан к бабкиному уху, говорит:
— Как позовут тебя к больному, ты подуй на него немного да шепчи: “Сигала жил, сигала нет”. Пошепчи вот так маленько, дай попить из бутылочки, он и одужает. А не одужает, так сигал его забери.
Поблагодарила бабка пана да и начала шептать, как он научил ее.
Пошла молва по околице, что объявилась такая, мол, бабка-шептуха, что очень хорошо лечит и людей и скот. Да не только лечит, а и все угадывает.
И повалил к той бабке народ отовсюду. Несут и везут ей всякое добро.
Живет теперь бабка и помирать не хочет.
А выехал однажды пан на охоту. День был холодный. Долго гонялся пан за зайцами, кричал на ветру во всю глотку, ну и случись в горле у него болячка.
Пан
Жена говорит, что надо, мол, шептуху позвать, а пан и слушать о том не хочет: он-то ведь знает шептуху эту!
Терпел он, терпел, наконец не выдержал да и согласился бабку позвать.
Привезли бабку, а пан уже еле дышит. Вот и принялась бабка скорей дуть да. шептать: “Сигала жил, сигала нет...”
Слышит пан, что бабка шепчет то, чему он в шутку ее научил, и одолел его смех. А бабка ни на что внимания не обращает—шепчет: “Сигала жил, сигала нет...”
Слушал-слушал пан, а потом как захохочет — тут болячка в горле и лопнула...
Опамятовался пан, стал бабку благодарить, что спасла она его от смерти.
— Ты это так все и лечишь, как я тебя научил? — спрашивает пан.
— Ага, панок, вот так и лечу.
— Ну, а как же ты угадываешь?
— Да как случится...
— Так угадай, что я сейчас думаю. Посмотрела бабка пану в глаза и говорит:
— Думаешь: заплатить ли мне за шептанье, или нет?
Пан засмеялся:
— А чтоб тебе, бабка, пусто было: как же это ты угадала?
— Да это, пане, каждый ведь угадает, кто тебя знает.
Белорусская сказка
Бабочка
Зеленая, толстая, лохматая гусеница сидела на листке сирени и страдала. «Нет ничего хуже, чем родиться гусеницей, - думала она, и на сердце ей тяжелым камнем опускалась тоска, - никто меня не любит. Конечно, ведь я такая некрасивая. Ох, да еще и толстая! Только сумасшедший может любить такую нелепость!» Гусеница жевала свежий зелененький листочек, наполненный соками самой жизни, но еда не доставляла ей удовольствия. Одиночество – вот что тяготило ее и делало несчастной. Одиночество! Что может быть хуже и несправедливее его? И нет никакого выхода, никакой надежды! «Всю жизнь и проживу так: страшная, жирная, никому не нужная»,- решила гусеница и заплакала.
И, вдруг, кто-то ее окликнул. Гусеница обернулась, и: «О! О! О!» - это было самое красивое, восхитительное и необыкновенное создание на земле! Это была бабочка! Узор ее крыльев, казалось, сочетал в себе все краски, и был поистине совершенным.
«Посмотри на меня! – крикнула бабочка, и все вокруг наполнилось ликованием, - Я нравлюсь тебе?» Гусеница вздохнула еще горше, и на душе у нее стало еще тяжелее. «А! – догадалась бабочка, - ты, конечно, меня не узнала! Я была гусеницей, твоей соседкой. С нижних веток, слышишь?» Гусеница подумала. Что бабочка сошла с ума, или, того хуже, смеется над ней. « Да-да-да,- тараторила бабочка, - это именно я! Ах, не верит!!! Ну, помнишь, мы лазили с тобой высоко на дерево насладиться запахом цветущей вишни? Помнишь? Мы потратили на это три дня, зато какой был аромат! А вспомни, мы спасались от воробья под листом лопуха. И нам было ужасно страшно, я плакала, а ты меня утешала. Ну! Вспомнила, наконец?!» Да, с гусеницей и вправду случились все эти истории, и у нее была соседка, но они не то, чтобы дружили… И уже давным-давно не виделись. Происходящее теперь казалось гусенице какой-то беспорядочной путаницей.