Сказки народов Африки, Австралии и Океании
Шрифт:
Согласился Малан, велел собакам оставаться дома, а сам взял сумку с фасолью и отправился в лес. Чтобы не заблудиться, он через каждые сто шагов бросал на тропинку фасолину и шел дальше. Но не знал, что следом сестра идет. Едва Малан вышел за деревню, заперла она собак, взяла корзину и побежала за братом. Идет по его следу, подбирает фасоль и складывает в корзину.
Вечером повстречалась Малану газель, убил он ее, развел костер, начал жарить мясо. Тут выходит из кустов Нджатта.
Удивился охотник:
— Почему не осталась
— Ты будешь мясо жарить, а я дома сидеть?! — разъярилась Нджатта. — А фасоль эту я на тропинке подобрала, шла за тобой и подбирала. Вздумал добро разбрасывать! Вот она, вся в корзине!
— Что же ты наделала! — воскликнул охотник. — Как мы теперь найдем дорогу назад? И собак моих нет со мной…
— Да, я их заперла дома! Посидят голодные, злее будут. Давай котел, фасоль варить станем. Мать всегда говорила: на фасоли не гадай, фасоль в воду кидай!
Выругал Малан свою глупую, злую сестру, да что толку! Поели они, собрали остатки мяса и тронулись в обратный путь. Но вскоре сбились с дороги и заблудились.
Три дня бродили Малан и Нджатта по лесу. Уже все мясо съели, всю фасоль сварили, только горсть осталась, а лес все не кончается. Бредут они наугад, и чем дальше, тем гуще заросли. И не видно в лесу ни зверей, ни птиц, словно все повымерли. Деревья стоят стеной, закрывают небо, не поймешь, где закат, где восход, день сейчас или ночь — такой это страшный лес! Совсем Малан заплутал, а Нджатта знай хнычет да ругает брата, словно он во всем виноват.
Но вот заметил Малан узенькую тропинку и пошел по ней. Вскоре тропа привела его на поляну, посреди нее стояло дерево невиданной высоты. Влез на него Малан и увидел вдалеке дымок. Запомнил он, в какой стороне дымок вьется, слез на землю и говорит сестре:
— Над деревьями дымок вьется, наверное, там люди живут. Кто они, не знаю, надо сходить посмотреть. Жди меня здесь, я скоро вернусь!
И охотник пошел в ту сторону, где заметил дым, а путь фасолинами отмечал. Не зря, видно, их сберег!
Но не знал он, что Нджатта опять идет следом, подбирает фасолины и, голодная, жует их сырыми.
Так дошел охотник до лесной прогалины. Видит — хижина, над ней дымок вьется. Подкрался, заглянул в окошко да так и обмер! Посредине хижины у очага сидит слепая старуха людоедка.
Отпрянул Малан от окна, затаился в кустах. «Нет, — думает, — надо бежать отсюда подальше! Лучше по лесу блуждать, чем у людоедки дорогу спрашивать. Вот бы только огня у нее раздобыть!»
Решил Малан подождать, что дальше будет. А уж смеркалось. Лежит охотник в кустах, глаз не спускает с двери хижины. Вдруг с наветренной стороны расступились деревья, и на прогалину вышел черный кот ростом с буйвола. Словно мышь в зубах, нес кот мертвеца. Подошел к хижине, бросил добычу наземь и громко мяукнул. Открыла старуха дверь, впустила кота и спрашивает:
— Принес человечины?
— Принес, вон лежит у порога! Да больно тощ этот старик. Отдохну немного и опять пойду на охоту. Как вернусь с добычей, мяукну — ты и открывай дверь.
Свернулся кот на пороге, всю дверь собой заслонил и заснул. А охотник лежит в кустах ни жив ни мертв. Так вся ночь прошла.
На рассвете проснулся кот и ушел на охоту. Дождался Малан, чтобы совсем рассвело, подкрался к хижине и замяукал.
Открыла слепая старуха дверь.
— Друг мой, кот! — говорит. — Что ты так скоро воротился? Не случилось ли чего?
Хотел Малан незаметно пробраться в хижину, взять уголек из очага, но вдруг услышал у себя за спиною:
— Это вовсе не кот, а мой брат-охотник!
Злая, глупая Нджатта! Нашла по фасолинам дорогу к хижине людоедки, вот и объявилась.
— А ну, мой волос, ползи на голос! — крикнула людоедка.
Не успели Малан и Нджатта опомниться, как один старухин волос развернулся змеей, обвился вокруг брата и сестры и связал их по рукам и ногам. Пятится людоедка в хижину, тащит за собой охотника и его сестру.
— Ха-ха-ха! Будет у меня свежатина! И коту достанется.
— Эх, сестра! Погубила ты и себя и меня своей злобой и глупостью.
Но Нджатта брату ничего не ответила, а старуху просит:
— Не ешь меня, мать, я тебе услужу — и дров принесу, и воды натаскаю.
— Не нужна мне твоя помощь! — отвечает людоедка. — Я сегодня обоих вас съем — и тебя, и брата. А ну, мои волосы, принимайтесь за дело!
Только сказала, волосы-змеи зашевелились. Одна змея хворост в очаг подбрасывает, другая котел на крюк вешает, третья воду льет в котел, четвертая саблю на камне точит.
Закипел котел. «Ну, — думает Малан, — пришел мой смертный час! Ах, были бы со мной мои добрые псы! Где ты, Верный? Где ты, Быстрый? Где ты, Сильный?»
Вдруг за дверью послышался громкий лай. Это собаки Малана почуяли беду и примчались к хозяину.
— Ко мне, Верный! Ко мне, Быстрый! Ко мне, Сильный! Взять ее! Взять! — приказывает Малан.
Не успела старуха людоедка опомниться, как собаки ворвались в хижину и разорвали ее на части.
Развязал охотник сестру, осмотрел хижину, но ничего не взял, кроме острой, как бритва, сабли. Запер хижину на замок и поджег — чтобы следа не осталось!
— Скорее ведите нас отсюда подальше, — сказал он псам. — А не то вернется с охоты кот, и тогда нам несдобровать.
Поняли умные собаки — побежали вперед. А Малан и Нджатта — за ними. Ни словом не упрекнул охотник свою глупую сестру.
Долго они шли так по лесу и наконец вышли к реке.
— Дальше я и сама дорогу найду! — заявила Нджатта. — А ты, раз уж твои противные псы с тобой, отправляйся на охоту. И без мяса домой не возвращайся!
Повернулась и пошла к деревне. Охотник только головой покачал: ну что с ней поделаешь! Кликнул собак и двинулся вниз по реке.