Сказки русских писателей. Том 7
Шрифт:
В руке была небольшая дощечка.
— Возьми это. Там записано все.
Суок спрятала дощечку.
— Просперо! — сказала она тихо.
Ответа не последовало.
Суок приблизила фонарь. Зубы оскалились навсегда. Мутные, остановившиеся глаза смотрели сквозь нее.
— Просперо! — закричала Суок, роняя фонарь. — Он умер! Он умер! Просперо!
Фонарь потух.
Часть четвертая
Оружейник Просперо
Глава XI
Гибель
Гвардеец, с которым мы познакомились у входа в зверинец, как раз в тот момент, когда Суок стянула у него решетчатый фонарь, проснулся от шума, поднявшегося в зверинце.
Звери рычали, выли, пищали, ударяли хвостами по железным прутьям, птицы хлопали крыльями…
Гвардеец зевнул со страшным треском, потянулся, больно ударившись о решетку кулаком, и наконец окончательно пришел в себя.
Тогда он вскочил. Фонаря не было. Мирно блестели звезды. Благоухал жасмин.
— Черт возьми!
Гвардеец плюнул с такой злобой, что плевок полетел, как пуля, и сбил чашечку жасмина.
Звериный концерт гремел с нарастающей силой.
Гвардеец поднял тревогу. Через минуту сбежались люди с факелами. Факелы трещали. Гвардейцы бранились. Кто-то запутался в сабле и упал, разбив нос о чью-то шпору.
— У меня украли фонарь!
— Кто-то прошел в зверинец!
— Воры!
— Мятежники!
Гвардеец с разбитым носом и другой гвардеец, с разбитой шпорой, а также остальные, раздирая темноту факелами, двинулись против неизвестного врага. Но ничего подозрительного в зверинце не обнаружилось.
Тигры ревели, разевая красные вонючие пасти. Львы бегали по клеткам в большой тревоге. Попугай устроили целый кавардак. Они вертелись, создавая впечатление разноцветной карусели. Обезьяны раскачивались на трапециях. А медведи пели низким, красивым басом. Появление огня и людей еще больше растревожило эту компанию.
Гвардейцы осмотрели все клетки.
Все было в порядке.
Даже фонаря, оброненного Суок, они не нашли.
И вдруг гвардеец с разбитым носом сказал:
— Стой! — и поднял высоко факел.
Все посмотрели наверх. Там чернела зеленая крона дерева. Листья не двигались. Была тихая ночь.
— Видите? — спросил гвардеец грозно. Он потряс факелом.
— Да. Что-то розовое…
— Маленькое…
— Сидит…
— Дураки! Знаете, что это? Это попугай. Он вылетел из клетки и уселся там, черт бы его побрал!
Караульный гвардеец, поднявший тревогу, сконфуженно молчал.
— Нужно его снять. Он переполошил всех зверей.
— Верно. Лезь, Вурм. Ты моложе всех.
Тот, кого назвали Вурмом, подошел к дереву.
Он колебался.
—
Попугай сидел неподвижно. Перья его розовели в гуще листьев, освещенной факелами.
Вурм сдвинул шляпу на лоб и почесал в затылке.
— Я боюсь… Попугаи кусаются очень больно.
— Дурак.
Вурм все-таки полез на дерево. Но на половине ствола остановился, удержался на секунду и потом скользнул вниз.
— Ни за что! — сказал он. — Это не мое дело. Я не умею сражаться с попугаями.
Тут раздался чей-то сердитый старческий голос. Какой-то человек, шаркая туфлями, спешил из темноты к гвардейцам.
— Не нужно его трогать! — кричал он. — Не тревожьте его!
Кричавший оказался главным смотрителем зверинца. Он был большой ученый и специалист по зоологии, то есть знал в совершенстве все, что только можно знать о животных.
Его разбудил шум. Он жил тут же, при зверинце, и прибежал прямо с постели, даже не сняв колпака и даже с большим блестящим клопом на носу.
Он был очень возбужден. В самом деле: какие-то солдаты осмелились вмешиваться в его мир, какой-то олух хочет хватать его попугая за бороду!
Гвардейцы расступились.
Зоолог задрал голову. Он тоже увидел нечто розовое среди листьев.
— Да, — заявил он, — это попугай. Это мой лучший попугай. Он всегда капризничает. Ему не сидится в клетке. Это Лаура… Лаура! Лаура! — стал он звать тоненьким голоском. — Он любит ласковое обращение. Лаура! Лаура! Лаура!
Гвардейцы прыснули. Вообще этот маленький старичок в цветном халате, в ночных туфлях, с задранной головой, с которой свисала до полу кисть колпака, представлял забавное зрелище среди громадных гвардейцев, ярко пылавших факелов и воя зверей.
Потом произошло самое смешное. Зоолог полез на дерево. Делал он это довольно ловко — очевидно, не в первый раз. Раз, два, три. Несколько раз мелькнули из-под халата его ноги в полосатом белье, и почтенный старик очутился наверху, у цели своего недальнего, но опасного путешествия.
— Лаура! — снова сладко и льстиво пролепетал он.
И вдруг пронзительный его крик огласил зверинец, парк и всю окрестность по крайней мере на целый километр.
— Дьявол! — так закричал он.
Очевидно, вместо попугая на ветке сидело какое-то чудовище.
Гвардейцы отпрянули от дерева. Зоолог летел вниз. Случай в виде короткой, но довольно крепкой ветки спас его: он повис, зацепившись халатом.
О, если бы другие ученые увидели теперь своего почтенного собрата в таком виде, то, конечно, они отвернулись бы из уважения к его лысине и знаниям! Уж слишком неприлично задрался его халат.