Сказки старого Вильнюса II
Шрифт:
Словно бы со стороны оглядывал съемную квартиру, которой до сих пор был совершенно и безоговорочно доволен. Решил – вроде, ничего. Но все же заменил хозяйские занавески на стильные жалюзи, скатал и спрятал в кладовую потертый ковер, завел новую джезву и яркие полосатые чашки, а уборщицу стал вызывать вдвое чаще.
Потом принялся за собственную внешность. Постаревший близнец – не самое духоподъемное зрелище для почти сорокалетней женщины. Ради Стаси целиком обновил гардероб, сменил парикмахера и даже стал регулярно бриться. Борода прибавляла к излишне моложавой физиономии как минимум десятилетие, помогала выглядеть собственным ровесником, и до сих пор это здорово упрощало жизнь, но на какие только жертвы не пойдешь, лишь бы сестра осталась довольна собой, посмотревшись в живое зеркало, встречу с которым малодушно откладывала столько лет.
Больше всего беспокоился за город. Понравится Стасе Вильнюс или нет? Скажет,
Все равно ужасно нервничал. Думал: это, наверное, все равно что знакомить невесту с мамой. Когда любишь обеих, слишком многое в твоей жизни зависит от того, понравятся они друг дружке или нет.
И сестру, и город, где жил уже без малого десять лет, любил как саму жизнь. То есть, Стасю, конечно, больше. Больше всех на свете – ее. Зато город с первого дня отвечал восхитительной взаимностью на каждое душевное движение, а сестра с детства старалась увернуться, ускользнуть от его любви, от их полного, даже для двойняшек поразительного сходства, от совершенно завораживающей его и пугающей ее внутренней связи, когда хочешь того или нет, а всегда знаешь, что чувствует другой. И почти всегда – о чем думает. Стасю все это бесило, она хотела быть отдельным, самостоятельным существом. Он же, напротив, больше всего на свете боялся стать отдельным и самостоятельным. Потому что какой тогда смысл.
Но все равно пришлось.
В детский сад они, конечно, ходили вместе. И когда дело подошло к школе, родители собирались записать близнецов в один класс, но Стася внезапно проявила удивительное для шестилетней девочки упорство. Не скандалила, не закатывала истерик, просто высказала свое желание, выслушала отказ и объявила бойкот всему миру. Две недели не разговаривала ни с кем, а свою комнату покидала только когда отец выносил ее оттуда на руках. И в итоге настояла на своем, поступила в английскую школу на другом конце города, возить ее туда было очень неудобно, но пришлось.
И продолжила в том же духе: в выходные – со своей компанией, в походы – со своим классом, в институт – в другом городе. А замуж вышла вообще в Буэнос-Айрес. Ближе жениха, конечно же, не нашлось, – сердито думал брат; впрочем, к тому времени он уже давным-давно научился быть сам по себе. А куда деваться.
После замужества Стаси они почти не виделись. Только когда одновременно приезжали навещать родителей, что случалось далеко не каждый год. В гости она, конечно, звала, и не раз, но скорее вежливо, чем настойчиво. А когда ехать предстоит не в соседний городок, а натурально на край света, хочется быть уверенным, что тебя там действительно ждут. Поэтому не дергался. И сестра в свою очередь отвечала на его приглашения неопределенно – конечно, обязательно, когда-нибудь выберусь, только, увы, не в этом году, потому что… Да какая разница почему. Нет, так нет.
И вдруг взяла и приехала. Когда уже ждать перестал.
Спросил:
– Ну что, отыскала, в итоге, Ужупис? Ты прости, я… Перебила:
– А чего там искать? Пошла за угол, дождалась трамвая, все как ты сказал. У вас такие смешные разноцветные жетоны вместо билетов! Нигде таких не видела. Думала, придется спрашивать, где выходить, но водитель так четко объявлял все остановки, что промахнуться было невозможно.
Подумал: «Вот это, я понимаю, красивая месть. Ни слова упрека. Теперь будет делать вид, что ездила на трамвае. И с наслаждением наблюдать, как я краснею, бледнею и стараюсь отличить правду от вымысла. И прощения сейчас просить совершенно бесполезно, сделает вид, будто не понимает, о чем речь. А продолжаться это может неделями, знаю я ее. Кто, ну кто тянул меня за язык?!»
Кто, кто. Глупая обида. Как в детстве. Как вообще всегда.
На день приезда сестры, конечно, заранее договорился о выходном. Хотя чтобы встретить ее, доставить домой и вернуться на работу, хватило бы и одного часа, аэропорт очень близко от центра. А уж на час можно отлучиться вообще без вопросов. Но решил – уж первый-то день точно надо провести вместе. Покажу ей город – быстро, бегом, зато все самое лучшее сразу, чтобы знала потом, куда возвращаться для неторопливых прогулок. И где самый лучший кофе тоже покажу, для Стаси это важно, она же хлещет эспрессо в итальянском режиме, чуть ли не каждый час. И лавку с отличными льняными штанами и сарафанами в ее вкусе. И холм с густой травой, где приятно лежать, находившись. И еще…
Встретил сестру, привез домой, сварил кофе, пока она плескалась в душе. И уже открыл было рот, чтобы предложить: «А теперь пошли», – но Стася его опередила. Сказала: «Чур только сегодня я гуляю одна! У меня правило: первый день в незнакомом городе непременно нужно бродить в одиночку. Это как первое свидание – не факт, что от него действительно все зависит, но все равно очень важно, чтобы никто не мешал».
Расстроился, конечно, неописуемо. Притом, что и сам всегда любил в одиночестве шляться по незнакомым городам. Но только потому что в этих городах не жила Стася. А если бы жила, сам бы стал упрашивать: «Погуляй со мной, покажи, расскажи».
А вот она не стала.
Виду, конечно, не подал. По крайней мере, сестра не заметила его обиды. Щебетала беззаботно: «Я читала в интернете, у вас есть район, где живут художники, такая игрушечная республика [34] с отличной игрушечной конституцией: «Человек имеет право жить возле реки», «собака имеет право быть собакой», – и так далее [35] . Республика Ужупис, правильно? Ну вот. Ужасно туда хочу. Как от тебя добираться?
Вот тогда и брякнул: «Проще всего трамваем. Там, за углом, на улице Соду, остановка».
34
Ужупис (лит. Uzupis – рус. Заречье) – район Вильнюса. 1 апреля 1997 года жители квартала провозгласили Республику Ужупис со своим собственным флагом, президентом, конституцией и даже армией из 12 человек. Кроме конституции у республики есть и другие свои символы, например герб и флаг (на них изображена открытая ладонь с отверстием – символ открытости и бескорыстности).
35
Полный текст Конституции Республики Ужупис таков:
Человек имеет право жить возле речки Вильняле, а речка Вильняле – протекать возле человека.
Человек имеет право на горячую воду, отопление зимой, и черепичную крышу.
Человек имеет право умереть, но это не является его обязанностью.
Человек имеет право ошибаться.
Человек имеет право на индивидуальность.
Человек имеет право любить.
Человек имеет право не быть любимым, но необязательно.
Человек имеет право не быть великим и известным.
Человек имеет право лениться или ничего не делать.
Человек имеет право любить кошку и заботиться о ней.
Человек имеет право присматривать за собакой до конца жизни одного из них.
Собака имеет право быть собакой.
Кошка не обязана любить своего хозяина, но в трудный час должна ему помогать.
Человек имеет право иногда не знать есть ли у него обязанности.
Человек имеет право сомневаться, но это не является его обязанностью.
Человек имеет право быть счастливым.
Человек имеет право быть несчастным.
Человек имеет право молчать.
Человек имеет право верить.
Человек не имеет права на насилие.
Человек имеет право осознавать свое ничтожество и величие.
Человек не имеет права покушаться на вечность.
Человек имеет право понимать.
Человек имеет право ничего не понимать.
Человек имеет право быть разных национальностей.
Человек имеет право справлять или не справлять свой день рождения.
Человек обязан помнить свое имя.
Человек может делиться тем, что имеет.
Человек не может делиться тем, чего не имеет.
Человек имеет право иметь братьев, сестер, и родителей.
Человек может быть свободным.
Человек отвечает за свою свободу.
Человек имеет право плакать.
Человек имеет право быть непонятым.
Человек не имеет права обвинять других.
Человек имеет право быть личным.
Человек имеет право не иметь никаких прав.
Человек имеет право не бояться.
Не побеждай.
Не защищайся.
Не сдавайся.
Хотя никаких трамваев в Вильнюсе нет с двадцать шестого года, когда городские власти, соблазнившись новомодными автобусами, решили разобрать рельсы, а вагоны распродать горожанам для хозяйственных нужд [36] .
После войны вильнюсский инженер Пигутковский восстановил трамвай. Он оборудовал один из вагонов конки старым бензиновым мотором. В 1924 г. был открыт трамвайный маршрут Кафедральная пл. – Поспешка (дальний конец района Антакалнис). Новый трамвай по фамилии инженера окрестили «пигуткой». Но «пигутка» ходила недолго: старые моторы постоянно ломались, вагоны загорались, а новые покупать никто не хотел. В 1926 г. городские власти приняли решение прекратить работу трамвая и разобрать линии. А жаль! Трамвай – единственное, чего не хватает этому городу для полного совершенства. А, ну и еще моря. Но море человеческими силами не устроишь, а вот почему виленчане не спохватились и не вернули себе утраченный трамвай – неведомо.
36
С 1893 по 1916 год в Вильнюсе был конный трамвай, т. н. «конка». Трамваи ходили по трем маршрутам: Центр – железнодорожный вокзал и в пригороды Ужупис и Антакалнис. Конный трамвай прекратил работу в 1916 г. По инициативе немецких оккупационных властей.